Как известно, в Советском Союзе узнали о немецком вольфрамовом ноу-хау после контрнаступления под Москвой. Тогда в руки советских специалистов попали секретные подкалиберные противотанковые снаряды с необычайно твердым сердечником. Обнаружил их военинженер 3 ранга Владимир Борошев, когда прочесывал подмосковные склады трофейной техники в конце февраля 1942 года. Новые боеприпасы были найдены из состава боекомплекта новой противотанковой пушки (ружья) 2,8 cm s.Pz.B.41 с уникальным коническим стволом. Калибр компактной пушки уменьшался к дульному срезу с 28 мм до 20 мм. При этом такая миниатюрная пушка умудрялась с близкого расстояния успешно поражать любые средние танки, а при удачном стечении обстоятельств и тяжелые типа КВ.

Зимой 1942 года в Советском Союзе уже знали о очень неплохой бронепробиваемости новых немецких снарядов и обратились за помощью в разгадке к металлургам московского завода имени Сталина. Результаты кристаллографического и химического анализа показали, что сердечник подкалиберного снаряда. выполнен из сверхтвердого соединения – карбида вольфрама WC.

Подкалиберные снаряды для 2,8 cm s.Pz.B.41. Слева — противотанковый с сердечником из WC, справа — осколочный

В литературе иногда ошибочно указывают, что советским артиллеристам в руки попал снаряд Pzgr. 41 H.K. от более мощной противотанковой 7,5 cm Pak 41 с коническим стволом, но это неверно. Заводы Круппа выпустили ограниченную (150 экземпляров) партию этих дорогих орудий только весной 1942 года. Они в подавляющем большинстве были отправлены на Восточный фронт, где практически все и сгинули. В качестве трофея одна пушка 7,5 cm Pak 41 с шестью снарядами попала в Красную армию только в конце лета 1942 года.

Редкий подкалиберный снаряд Pzgr. 41 H.K. от уникальной пушки 7,5 cm Pak 41

Но вернемся к карбиду вольфрама. По шкале твердости Мооса это уникальное вещество достигает значения 9, уступая в этом только алмазу с его максимально возможной «десяткой». Вместе с высокой плотностью соединения и тугоплавкостью сердечники из такого материала оказались отличными наполнителями противотанковых снарядов. В среднем карбид вольфрама содержит до 94% дорогого металла. Если знать, что промышленность фашистской Германии произвела порядка двух миллионов подкалиберных снарядов только для противотанковых пушек с коническим стволом, то можно представить уровень потребностей Рейха в вольфраме. При этом собственных запасов такого редкого металла у немцев не было. У кого же они брали руду для получения вольфрама (с нем. «волчья пена»)? Основным поставщиком стратегическим важного материала оказалась нейтральная Португалия.

Антониу Салазар

При этом немцы были настолько заинтересованы в вольфраме, что готовы были покупать его за золото. Оценить роль Португалии во Второй мировой войне очень непросто. С одной стороны, руководство этой страны помогало союзникам и предоставило в аренду авиабазу Ланеж на Азорских островах, а с другой – продавало и немцам, и их неприятелям вольфрамовую руду. При этом португальцы были фактическими монополистами в этом секторе рынка – в те времена они контролировали до 90% всех природных запасов тугоплавкого металла в Европе. Стоит сказать, что Гитлер еще перед войной старался аккумулировать у себя как можно больше вольфрама, но уже к началу вторжения в СССР эти запасы иссякли. Лидер Португалии Антониу Салазар, экономист и юрист по основной профессии, вовремя предложил свои услуги гитлеровской промышленности и не прогадал. Цена вольфрама во время войны подскочила в несколько раз и стала приносить маленькой европейской стране баснословный доход. В 1940 году Салазар продавал тонну руды за 1100 долларов, а уже в 1941 – за 20 тысяч.

Поезда, груженные обогащенной вольфрамовой рудой, шли в Германию через оккупированную Францию и нейтральную Испанию. По некоторым данным, в банках Лиссабонна в счет оплаты вольфрама осело не менее 44 тонн золота, клейменного нацистской свастикой. Союзники настойчиво требовали от Португалии остановить поставки стратегически важного для Германии ресурса, особенно это давление усилилось, когда в СССР обнаружили упоминаемые противотанковые снаряды. Но фактически канал поставок португальского вольфрама иссяк только 7 июля 1944 года, спустя три года спекуляций с нацистами. Однако немецкая оружейная промышленность уже к 1943 году ощутила серьезный «вольфрамовый голод» и заметно сократила производство боеприпасов с сверхтвердыми сердечниками. К этому времени союзными спецслужбами были перекрыты и другие источники поставок вольфрама из Китая, Северной и Южной Америки. В общей сложности Португалия заработала на мировой войне не менее 170 миллионов долларов по курсу 40-х годов. Золотовалютный запас страны к концу войны увеличился в восемь раз. Одним из главных должников отсталого когда-то государства стала Великобритания. Англичанам еще предстояло расплатиться за поставки португальского вольфрама.

Фашистская Германия готова была дорого платить за вольфрам. Это обеспечивало определенное преимущество артиллерии немцев на поле боя. Однако «волчья пена» был не единственным металлом, за которым немцам пришлось в буквальном смысле драться.

«Проклятая Молли»

В годы Первой мировой войны вольфрам использовался для легирования броневой стали, однако потребности фронтов многократно превышали возможности по добыче тугоплавкого металла. И тогда инженер решил, что молибден станет отличным заменителем «волчьей пены». Стоило добавить в сплав всего 1,5-2% этого металла, и дорогой вольфрам оказывался теперь не нужен в танковой броне. У молибдена для этого была соответствующая тугоплавкость и вязкость, которые особую важность приобрели в артиллерии. Но не при выплавке снарядов, а при изготовлении стволов крупповских пушек. Знаменитые «Большие Берты» («Dicke Bertha»), которые способны были обстреливать цели на удалении в 14,5 км снарядами весом в 960 килограммов, были невозможны без легирования стали молибденом. Уникальным свойством металла было то, что он придавал стали не только прочность, но и избавлял от неизбежной хрупкости.

То есть до молибдена отверждение стали всегда сопровождалось повышенной хрупкостью таких сплавов. Принято считать, что до 1916 года страны Антанты вообще не подозревали о немецких технологиях подмешивания молибдена в оружейные стали. Только когда французы наугад расплавили трофейную пушку, оказалось, что в составе есть небольшая доля этого тугоплавкого металла. Второму Рейху оказался жизненно необходим этот «вундерметалл», но Германия готовилась совсем не к затяжной войне, поэтому подготовила ограниченные запасы волшебного молибдена.

Шахта в Колорадо, снабжавшая немцев стратегически важным молибденом в годы Первой мировой войны. А во Вторую мировую войну еще и вольфрам тайком поставляли

И вот когда он иссякли, пришлось обратить взор на одинокое месторождение молибдена у горы Бартлетт в далеком Колорадо. Примечательно, что в конце ХIX – начале XX века никто особо и не знал, что можно делать с открытым здесь месторождением молибденита. Более двадцати лет молибден стоит сущие копейки. Но все изменила Первая мировая война. Владельцем месторождения был некий Отис Кинг, который в 1915 году умудрился обрушить мировой рынок молибдена изобретением нового способа получения молибдена. Он смог получить из руды 2,5 тонны металла, а это покрывало половину мирового годового потребления. Цены упали, и Кинг был близок к разорению.

Руда молибденит. Если бы немцы не получили к ней доступ, то обстрелы Парижа из «Колоссаля» стали бы невозможны

На «помощь» пришел официальный представитель немецкого концерна Круппа Макс Шотт, который вымогательством и угрозами заставил Кинга продать шахты за жалкие 40 тысяч долларов. Так, после рейдерского захвата, в 1916 году образовалась знаменитая компания Climax Molybdenum Company, которая под носом у американцев (или с их согласия) поставляла ценный легирующий металл на родину в Германию. До сих пор историки спорят о том, поставляла ли фирма Макса Шотта в обход хозяев из концерна Круппа молибден англичанам и французам. Как бы то ни было, к окончанию войны Climax выплавил из молибденита более 800 тонн металла, а к 1919 году цены на молибден упали настолько, что рудник закрыли. Многие рабочие вздохнули с облегчением — настолько были тяжелы условия работы в шахтах горы Бартлетт. Неграмотным шахтерам с трудом даже удавалось произносить название металла, поэтому они ему дали меткое имя «проклятая Молли» («Molly be damned»), что было созвучно английскому Molybdenum. Шахту открыли снова в 1924 году и до 1980 года она работала непрерывно – войн на планете вполне хватало.