Мало кто вспоминает, что побережье Балтийского моря, где был построен Санкт-Петербург, в ходе Северной войны Россия не просто завоевала у Швеции. Она, после окончания войны, выплатила Швеции денежную компенсацию за то, что эта территория была закреплена за Россией в мирном договоре.

Территория за деньги
К 1718 году Северная война достигла патового состояния. Россия де-факто завоевала выход к Балтийскому морю, и у Швеции не было никаких сил и возможностей вернуть себе утраченные территории. В то же время и Россия не могла двигаться дальше, да это и не представляло для неё интереса. Пора было мириться. Но шведы не желали признавать свои бывшие провинции отошедшими к России. Русское правительство не могло отказаться от своих завоеваний, так как только ради них и затевалась эта война. Разногласия вызывались и другими политическими вопросами, но главным был именно этот.

В мае 1718 года на Аландских островах у берегов Финляндии для мирных переговоров съехались уполномоченные двух государств. Посланцы Петра I соглашались предоставить Швеции компенсацию за присоединяемые к России территории. Сначала речь шла о том, чтобы совместными усилиями завоевать какие-то земли у Польши или у германских князей и передать их Швеции.

В декабре 1718 года Аландский конгресс прервался из-за гибели шведского короля Карла XII в войне с Норвегией. Когда в феврале 1719 года переговоры возобновились, то российская сторона предложила ещё один выход – денежную компенсацию Швеции. Называлась и конкретная сумма – 1 миллион рублей. Но Швеция была склонена интригами Англии к возобновлению войны. Переговоры снова прервались в октябре 1719 года. Обещанной от Англии помощи Швеция не получила. 7 августа 1720 года шведский флот был разгромлен русским в сражении у острова Гренгам. В мае 1721 года открылся новый раунд мирных переговоров между Россией и Швецией, на этот раз – в городе Ништадт (совр.Уусикаупунки в Финляндии).

Шведы оказались теперь гораздо уступчивее в вопросе территорий, хотя определение суммы компенсации и ряд других вопросов потребовали долгого согласования. По договору, подписанному 10 сентября 1721 года, Швеция отказывалась в пользу России на вечные времена от Лифляндии, Эстляндии, Ингерманландии и так называемой Старой Финляндии – Карельского перешейка с городом Выборг и северного побережья Ладожского озера. Дополнительное соглашение («сепаратный артикул») обязывало Россию уплатить Швеции в четыре приёма до октября 1724 года 2 миллиона ефимков.

Сколько заплатили
Ефимком в России назывался богемский иоахимсталер, ходивший по рыночному курсу 64 копейки. Таким образом, сумма компенсации составляла примерно 1,3 млн. тогдашних рублей. Обратим внимание, что Россия платила за уже завоёванную ею территорию, то есть за ту, которой фактически уже владела. При этом Россия очищала от своих войск принадлежавшие Швеции по договору районы Финляндии безо всякой компенсации.

Интересно сравнить цену этой покупки с ценой продажи Аляски спустя полтора столетия. По содержанию серебра, 1,3 млн. рублей начала XVIII века были равны почти 2 млн. серебряных рублей 1867 года (не путать с ассигнационными рублями, рыночная цена которых была в два с половиной раза ниже, чем у рублей серебром).

В то же время 7,2 млн. долларов 1867 года, за которые была продана Аляска, равнялись в тот момент 4 млн. рублей серебром. Таким образом, цена, уплаченная Россией Швеции за Прибалтику, устье Невы и Карельский перешеек, была вдвое ниже той, за которую была впоследствии продана Аляска. При этом следует учесть, что Аляска представляла собой неосвоенную глушь, а в Прибалитке к России отошли населённые территории с несколькими сотнями тысяч цивилизованных жителей, со старинными и богатыми городами (Ревель, Рига, Дерпт, и др.). Итак, компенсацию, выплаченную Россией Швеции за прибалтийские провинции, можно назвать, при сравнении цен, символической. Это и понятно, учитывая, что они уже были завоёваны Россией, а получение за них «выкупа» было для Швеции способом соблюсти честь (или сохранить лицо – кому какой термин больше нравится).

Много это или мало
Важно, однако, подсчитать, насколько обременительной была для российского бюджета эта уплата. Ведь цена драгметалла не абсолют. И в этом раскладе сумма компенсации выглядит уже не совсем символической. Так, весь государственный доход Российской империи в 1724 году составил 8 миллионов 655 тысяч рублей. Выплата компенсации была рассчитана на три года после подписания мира. Следовательно, Россия в течение трёх лет должна была тратить на «покупку» прибалтийских провинций у Швеции по 5% своего годового бюджета.

Любопытно ещё подсчитать, сколько стоило закрепление за Россией самого Санкт-Петербурга. Ведь даже сейчас его площадь (около 1,5 тыс. кв.км) составляет чуть больше одного процента от присоединённой тогда территории. С учётом этого роста, плата России за Санкт-Петербург составила не более 20 тысяч рублей начала XVIII века. Уже к моменту заключения Ништадтского мира Россия потратила на строительство Санкт-Петербурга намного больше, чем заплатила за закрепление его в собственность.

Невозможно установить общие расходы России на постройку новой столицы. Но по одной лишь статье расходов, как плата за содержание свозимых туда рабочих, по расчёту 1 рубль жалованья в месяц при максимуме, как подсчитали историки, 300 тысяч рабочих, проработавших там в 1703-1717 гг., Россия потратила 3,6 млн. рублей. Сюда не входят расходы на закупку строительных материалов и (вероятно, весьма высокие) содержание госаппарата. Всего за неполных два десятилетия, прошедших от завоевания устья Невы до заключения Ништадтского мира, Россия вложила в Санкт-Петербург никак не меньше 5 миллионов тогдашних рублей.

А скорее всего, намного больше, если учесть, что в 1754-1762 гг. строительство одного Зимнего дворца обошлось в 2,6 млн. рублей. Таким образом, и с этих позиций сумма компенсации Швеции за ту территорию, на которой стоит Петербург, смотрится ничтожной.