Ничто не ожидало во мне подвигов. Просто так, пошел утром в аптеку за лекарством от головы, да и все, Но….

По дороге назад, вспомнил, что у меня лежат излишки вина, моего, для гостей, но малость испорчено-пересладкого, но зато разлитого в красивые бутыли. Сам его много не могу попивать, боюсь потревожить  диабет.

И решил — подкуплю ка сухого. И подолью туда. Будет  с маркировкой.

Никто не поймет. Сделаю как Стас: -» Выставлю  грудь вперед,  и скажу: — Привез друг из Парижу, продавали там в розлив, он и угостил. Наливай французского!

По дороге зашел в «Магнит». Ранее,  одна моя знакомая, советовала эти магазины, как самые экономично-выгодные, и с неплохими продуктами по самым низким ценам, и лучшими,  чем в «Пятерочке»..

Нашел через рекламу» ЕДАДИЛ». Точно! Скидочка в норме — Раза в три, да и вино сухое 2018 года, как раз то!  Добавлю столько, сколько нужно.  И смело перейдет в разряд сухих!

Зашел . Прошел по полочкам с напитками — НЕТ такого!, Ищу в винных рядах — НЕТ!, смотрю в глубинах бутылок — НЕТ его!

Решил дернуть «микрохозяина», таскающего ящики с товаром.

Ответ не утешителен: -» А его и не было у нас. Многие спрашивают. Идите к директору. — «Как же так, ведь по Вашему адресу в рекламе написано есть, да и цена указана для меня подходящая»…

Мне крикнули глядя на черную, удаляющую  от нас  атласную куртку: -» А  вот и директор  идет,  догоняй».

Пришлось придать шагу, и я как бы сбоку обращаясь, а перед этим вижу, что это весьма симпатичная женщина.

Догнал, объяснил проблему, и понял, что до нее все дошло. Посмотрела по документам:  -«Есть!  А Посмотрев по местам расстановки винных бутылок — Нет!, и  в наличии — Нет»!

Культурно попросила: — » Постойте около аппарата, я пройду и посмотрю еще кое-где» . —  Я в догонку бросил:  — «Мне нужно только три коробочки»

… Минут через пять приносит. Я доволен,- » Но она говорит, что нужно проверить еще и скидку..Чук, чук, чук по клавишам, настроила на сканер — и мне с улыбкой — все в порядке. Цена Ваша, а потом сразу, я могу принести еще».

Мой  мозг заработал в ускоренном  ритме. Ей объяснил, что мне нужно сбить сладковатый привкус  своего молодого  вина, чтобы оно превратилось в хорошее сухое. Да, будьте любезны еще пару коробочек.

Она пошла и вскоре довольная принесла пару коробок. Пробила. Я расплатился, а потом : попросил  Книгу жалоб и Предложений  , и сказал, что хочу Вам написать Благодарность. Мне нужна Ваша фамилия. Она показала свой Бейдж. Но я не смог , просто не смог прочитать. Мне помогла сама, написав ее инициалы: «Абдибапова  Даулет» — Директор магазина. И добавила — сегодня я работаю первый День!

Пять минут было достаточно для написания Благодарности, и еще пару, для выражения просто симпатии, как весьма приятной женщине.

    Вот это «Да»!, Опять приятное. Значит теперь я вполне официально, буду брать товары со скидкой. Это уже Победа.

     Вино, знаете ли, пусть оно теперь будет хотя и «дешово-самодельно-французское», сделает чудеса!

    Вместо дорогого Бимбера (ароматный Польский самогон), как истинному пролетариату, можно будет предлагать в дальнейшем насладиться прекрасным фруктово-ягодным  «Солнцедаром»  после завершения  каких-то излишних работ, будь то дома или на даче, преподнести ему в знак благодарности.

     Налить  вино из яркой бутылки с красивой этикеткой, но  в обыкновенный граненый стаканчик архитектора Мухиной! .Пусть это будет тонкий намек, и незаметно,

                                 Ну разве это не Благородно!

Неожиданный писк слева заставил Сергея вздрогнуть. Он подошёл к открытому люку колодца и заглянул в него. На самом его дне, сжавшись в комок, сидел маленький пушистый котёнок.

“Эврика! – мелькнуло в голове у Сергея. – Сюрприз для Оксанки будет обалденный! Она тащится от всяких птичек-зверушек…”
Оставив сумку на снегу, он ухватился рукой за край колодца, поставил правую ногу на довольно широкую железную скобу, торчавшую из кирпичной стены, левой дотянулся до другой скобы, расположенной почти на метр ниже первой… и таким образом, по шести скобам, спустился до последней. Которая находилась примерно в полутора метрах от земли. Сергей прикинул, как будет выбираться обратно, и спрыгнул вниз.
“Теплушка” была просторнее, чем казалась сверху. Две металлические трубы уходили в небольшое отверстие в стене; на них была разостлана дырявая телогрейка, на которой валялись покрытые инеем корки хлеба и консервная банка, – очевидно, здесь когда-то ночевали бомжи; но теперь отопление было выключено, трубы остыли, и спать в зимний холод стало невозможно.
Сергей схватил котёнка, сунул его за пазуху и, ухватившись рукой за скобу, подтянулся и поставил на неё сначала одну коленку, затем другую… наконец, встал в полный рост. “Теперь пойду, как по лесенке”, — подумалось ему. Однако едва он попытался встать на следующую скобу правой ногой, кирпичная кладка внизу посыпалась; скоба, на которую он опирался левой ногой, выскользнула из стены; и Сергей грохнулся вниз. Котёнок выскочил из-за пазухи и кинулся в дыру, куда уходили трубы.
Некоторое время Сергей лежал не шелохнувшись… Затем рассмеялся:
— Ничего себе…
Поднялся на ноги, отряхнулся от снега и огляделся.
Кирпичная кладка внизу была без единого выступа, за который можно было бы ухватиться.
“Неужели они спускались сюда только по этим скобам?” – подумал Сергей о бомжах.
Он попытался, оперевшись стопой о стену, допрыгнуть до ближайшей к нему скобы; но та была слишком высоко. Тогда Сергей схватил корявый обледенелый сук, приставил его к стене; но как только встал на него, сучок с треском переломился пополам.
— Тьфу! – в сердцах выкрикнул Сергей.
Глянул на часы: без четверти два.
“Оксанка не любит, когда опаздывают…”
Он вспомнил её слегка лукавый взгляд, когда она на недавней вечеринке с друзьями пригласила его к себе на день её рождения, куда он сейчас и направлялся. В тот раз они долго с ней танцевали, пили “Шардоне” и мило беседовали… Она всё же предпочла его Игорьку, которого он лихо обставил своим блестящим знанием компьютера; а также по части юмора, рассказав несколько свежих анекдотов, вызвавших неподдельный восторг среди подруг и знакомых Оксанки. Но особенно Сергей гордился своим замечанием относительно… расстёгнутой у Игорька ширинки. Все тогда похохотали от души; однако Сергей даже виду не подал, что намеревался как-то оскорбить приятеля, — напротив, он подчеркнул, что хотел всего лишь указать Игорьку на его оплошность, которая впоследствии якобы могла поставить его в незавидную ситуацию…
— Эй, кто-нибудь! – крикнул Сергей.
Он испугался, как бы не утащили сумку. Там был подарок Оксанке – её любимые французские духи, стоившие почти половину его месячного оклада. И которые, по его замыслу, должны были окончательно “добить” Игорька.

… Тем временем холод стал пробирать его до костей. Одет Сергей был явно не по погоде: костюм и пальто. Оксанка жила недалеко от его дома, и потому он решил пройти напрямик по пустырю, рассчитывая всего минут на пятнадцать ходьбы. Естественно, ему и в голову не могло прийти, что с ним может случиться такой казус и что с утра ударит настоящий крещенский мороз!
Сколько он сейчас ни напрягал свои “эрудированные” мозги, ничего иного придумать не мог, кроме как постоянно приседать и бегать по периметру “теплушки”, чтоб не замёрзнуть. И, конечно же, время от времени покрикивать – в надежде на то, что кто-нибудь его услышит. Тропинка, которой он шёл, вела к ремонтно-механическому заводу; и потому сегодня, в воскресенье, прохожим пока оказался он один.

… Время шло, а на его крики так никто и не отзывался.
“Это уже не смешно”, — подумал он.
Схватил лежавший на трубах бушлат, скомкал его и приложил к стене – под то место, где из кирпичной кладки торчала спасительная железная скоба. Затем снял с себя пальто, шапку и положил их на бушлат. Получилась небольшая горка. Дрожа от холода, Сергей осторожно встал на неё и вытянул кверху руку; однако от его ладони до скобы оставалось сантиметров сорок. Сергей подпрыгнул, но до скобы не достал. Затем схватил сучок, поставил его одним концом на одежду, другой прислонил к стене, встал на него и изо всех сил снова прыгнул… ещё раз, другой, третий… — бесполезно.
“Что бы ещё подложить?..”
Он стал ощупывать стену – в надежде на то, что ему удастся вытащить несколько слабо державшихся в ней кирпичей. Но всё было тщетно.
Тогда Сергей бросился разгребать ногой снег; однако кроме пары спичечных коробков и кучи замёрзшего дерьма в углу, ничего не нашёл.
Почувствовав, что коченеет, быстро оделся, накинул поверх пальто вонючую телогрейку и, сжав в кулак онемевшие пальцы рук, принялся согревать их дыханием… Затем сунул их в перчатки и начал приседать, время от времени останавливаясь и взывая о помощи…

… На третий час своего пребывания в колодце, во время очередной “разминки”, Сергей почувствовал головокружение. Присел, оперевшись спиной о стену.
“Так и околеть недолго…”
Он поднял голову кверху. Уже смеркалось.
— Э-эй!.. Кто-нибудь!..
От холода и страха у него застучали зубы, по спине побежала дрожь.
“Как же так, — мелькнуло в его голове, — ведь всё шло хорошо, и на тебе… Чёрт меня дёрнул лезть в эту дыру… за каким-то доходягой. – Он оглянулся, но котёнка нигде не было. – Увижу его ещё раз – придушу!..”
Сергей опять снял перчатки и принялся дышать на немеющие пальцы рук… Задумался…
Да, всё шло хорошо… Прекрасный заработок в одной из преуспевающих коммерческих фирм, бычье здоровье, квартира, машина… Вечерний кафе с разноцветными мерцающими огнями, коктейль, тихая мелодия… А девушки! Одно воспоминание о них приводит в сладкий трепет! Светка, Наташка! Теперь вот Оксанка. От улыбки которой сладко посасывает под ложечкой… Что ещё человеку нужно? Живи – радуйся!.. И вдруг такое…
“Как это гадко, несправедливо! – подумал он. — Я замерзаю, а в сумке – бутылка “Белого аиста”! Сейчас бы она мне не помешала! Но главное – мобильник! Вот ведь в чём штука! Почему я именно сегодня не сунул его в карман – ну, прямо закон подлости!..”
Он плюнул с досады. Вскочил на ноги, схватил переломанный пополам сучок и стал бить им о стену.
— Помогите! – глядя вверх, попытался крикнуть изо всех сил, но получилось слабо.
Сел на снег, потому что снова закружилась голова.
“А вот если я здесь околею, — почему-то подумалось ему, — кто-нибудь обо мне заплачет?”
И вдруг его как током ударило: от его исчезновения никому на Земле хуже не станет!
Он вскинул голову.
“Как это? Такого не бывает…”
Надел перчатки и поджал под себя ноги. Опять задумался.
Не бывает, но так оно и есть. Отца с матерью у него уже не было в живых. Из родни – один двоюродный брат где-то на Урале, с которым он виделся однажды в детстве и с тех пор никаких отношений не поддерживал. А семью Сергей так и не завёл. Всё чего-то боялся… Над друзьями и знакомыми, которые женились и заводили детей, посмеивался… А когда те в разговоре с ним высказывали хоть малейшее недовольство возникающими в их семейной жизни проблемами, говорил им:
— Предупреждал дурака: не вешай себе на шею хомут!
Или:
— Не жилось ему спокойно! Сейчас семьи заводят, как и в армию идут, одни лохи!..
И при этом почти всегда снисходительно хлопал своего “несчастного” собеседника по плечу…
Да что детей – друзей не имел. В глубине души прекрасно понимая, что близкий друг – это всегда бремя: или денег взаймы дай, или, допустим, по его просьбе замолви словечко перед начальством… А ведь другу не откажешь!
Конечно, у друга можно попросить и самому. Однако помощь, по его мнению, всегда подразумевает последующие обязанности перед “благодетелем”, а Сергей очень не любил быть от кого-то зависимым. Поэтому он предпочитал иметь не друзей, а приятелей. В кругу которых можно весело и со вкусом провести время, вежливо отказывая им в их просьбах и, соответственно, оставаясь никому ничем не обязанным. Погуляли и разошлись. Не обременяя себя чужими проблемами. А дальше он приходил домой, выпивал свой любимый кофе на сливках в прикуску с плиткой молочного шоколада, включал телевизор и смотрел боевик или футбол. А иногда общался по телефону со своей очередной “единственной и неповторимой”, в итоге назначая ей свидание. И такая уютная и спокойная — а лучше сказать, беззаботная — жизнь была ему по душе. Сергей очень дорожил своей “свободой” и не желал её менять на что-либо иное.
Но сейчас он понял одну важную истину: горячий кофе с шоколадом – это, конечно, здорово; вот только теперь никто ему их не подаст. Потому что, кроме как своему брюху, он никому их никогда не предлагал. То есть, не замечая окружающих его людей, он неизбежно пришёл к тому, что и его замечать перестали. Иными словами, ни один человек его теперь не хватится и искать не станет.
От этой мысли Сергей даже вздрогнул.
“Как это понимать? Я здесь подыхаю, а они там пляшут, чешут языками и хохочут? И если я дам дуба, никто не моргнёт и глазом?.. Впрочем, Оксанке уж точно станет не по себе. Только не от того, что я загнулся, а что в этом случае создам ей лишнюю проблему – как помириться с Игорьком! Ведь, насколько я её знаю, ей нет никакой разницы – быть с ним или со мной. Не так ли меняют поношенные перчатки на новые?..”
Внезапно его осенило:
“Так ведь другого и быть не может. Я же сам всем своим видом и манерами дал ей понять, что меня устраивают именно такие отношения. Ведь у нас с ней никогда не было ничего серьёзного и искреннего. Посидеть в кино или кафе, лечь вдвоём в постель – и разбежались, как в море корабли… Чтоб на следующий день опять ломать голову, как убить время…
Он закрыл глаза.
“ Но разве зазорно получать от жизни удовольствие? Разве это не свойственно человеческой природе?.. – Он надкусил губу. – Вроде бы всё верно”.
И вдруг Сергей вспомнил одного бродячего пса, который частенько запрыгивал на самый верх мусорных бачков возле их дома и рылся в отбросах… После он видел его, бегущего за облезлой сукой.
И тут будто обухом по голове: а ведь он от этого пса практически ничем не отличается! Он всю свою жизнь, как этот кобель, только жрал и трахался!
“Неужели это я? – Он даже усмехнулся. – Неужто и впрямь я сейчас испугался именно этого – навсегда потерять ощущение сладости шоколада и Оксанкиного поцелуя?!. Жил, подобно тому псу, и подохну так же?!”

… Сергей открыл глаза. Глянул наверх: в чёрном небе уже показались звёзды.
“Неужели всё так глупо для меня кончится?.. Да что это я, надо сопротивляться. Нужно согреться.”
Он попытался подняться. Но почувствовал невероятную слабость в теле.
“Впрочем, зачем? К чему я цепляюсь за жизнь? Чтобы объедаться шоколадом и икать от сытости?.. и всё прочее?.. Неужели в моей жизни не было ничего выше этого?”
Он наморщил лоб, вспоминая.
“Детство… Деревня… Мама в косынке… Коровка наша, Жданка. Мычит, доить просится… Лес, озеро… Вокруг- щебетание птиц и стрекот кузнечиков, кое-где порхают бабочки… Помню, я глядел на эту красоту и…да-да, ощущал…наивно, по-детски… какую-то неведомую тайну, скрытую в этой лесной благодати, — светлую, радостную… Куда же всё это ушло?..”

Все попытки хоть как-то двигаться приводили к головокружению… Наконец, Сергей почувствовал, что теряет сознание. Ноги его онемели, пальцев рук он почти не ощущал.
“Сейчас мне должно стать тепло… где-то я читал, что именно так и замерзают… нужно только немного потерпеть… Если бы мне стоило жить ради кого-то, тогда другое дело. А так… Зачем страдать? Уж лучше поскорее сладкий сон…”
И словно вспышка молнии в его голове:
“Да точно ли сон? А вдруг…”
Сергей неожиданно вспомнил, как однажды бабушка привела его, десятилетнего мальчика, в храм. Он стоял, завороженно глядя на мерцание свечек и отблеск огня на одной из икон. На которой, очевидно, был изображён какой-то святой. Со строгим, но в то же время очень мудрым и, главное, ласковым взглядом. Пел хор; и среди слов, которые Серёжа запомнил, были такие:
— … и доброго ответа на Страшном Судилище Христовом просим…
“А что, если это правда? И мне этого ответа не избежать?.. Странно: я никого не убивал, не грабил; а ощущение такое, словно я, как нашкодивший ученик, панически боюсь встречи с учителем… Будто я в чём-то виноват, что-то сделал не так…”
И вдруг его словно прострелило:
“А может, и боюсь только оттого, что ничего в своей жизни не делал вообще? И потому предъявить Ему мне нечего?..”
Сергей шевельнулся.
“Точно, нечего. Как тому кобелю. В этом смысле мы с ним будем равны. Только он будет молчать, а я скулить от страха. Вызванного ясным осознанием своей псиной натуры, которую я, в отличии от четвероногого, выбрал совершенно добровольно – как говорится, будучи в здравом уме и трезвой памяти. Лишь потому, что эта собачья сущность мне пришлась по вкусу; что мне было желаннее превратиться в пса, нежели оставаться человеком!.. Какая злая шутка!..”
Сергей часто задышал. Он ощутил на себе невероятную тяжесть, будто на него навалилась огромная плита.
“Не хочу… — облизнул потрескавшиеся губы. — Не хочу уходить таким!.. Господи, неужели это правда?!.”
И вдруг рядом с собой услышал тоненький писк. Повернул голову.
Дрожа всем тельцем, на него смотрел тот самый котёнок.
— Что, брат… зябко?.. – еле прошептал Сергей. — Иди сюда…
С огромным трудом окоченевшими пальцами он взял зверёныша за шкирку и сунул его под пиджак. Ощутил, как тот жадно вцепился в тепло…

… Среди мрака Сергей опять вынырнул из забытья. Почувствовал удушье.
“Неужели, и впрямь прожил, как шелудивый пёс?..”
Он ощутил, как у него под одеждой кто-то шевельнулся.
“Доходяга… — вспомнил он. – Ещё жив…”
Услышал сладкое мурлыканье.
“Посапывает, и в ус не дует…”
И вдруг у него защемило в груди.
“Господи, позволь мне не умереть подольше… дай не остыть до утра… пусть хоть этот малыш выживет…”
Он ещё крепче прижал котёнка к себе… и внезапно почувствовал, что сердечко этого крохотного существа стучит рядом с его собственным сердцем! Да-да, он ощутил, как их сердца буквально слились и бьются вместе. И из глаз Сергея брызнули слёзы.
“Так вот в чём дело!.. – Он даже вздрогнул от неожиданности. – Как же я раньше этого не понял?!. Так просто…”
И тут же почувствовал, как по его телу стала разливаться та последняя, но такая приятная теплота…

В семье молодых, простых рабочих, без высшего образования, родилась девочка. Назвали эту девочку Оксаной. Родилась она очень маленькой, но жутко хорошенькой и здоровенькой. Папа работал простым сантехником в ЖКХ, а мама после декретного отпуска, преподавала музыку в начальной школе с очень низким доходом, а затем вышла работать на птицефабрику. Бабушка и дедушка с маминой стороны сами были молоды, растили младшего сына, еще работали и проживали недалеко от внучки, поэтому виделись часто, а со стороны папы в деревне за 30 километров от нее.

До 6 лет, как и многие дети, Ксюша ходила в детский сад, росла милым и послушным ребенком. Читать и писать научилась очень рано, так как мама усердно занималась с ней. После поступления в школу родители разрешили ей уезжать на все каникулы к бабушке и дедушке в деревню. В семье девочка росла в строгости, и ей уж очень хотелось туда, где ее балуют. Дедуля покупал все, что ей хотелось, а бабуля баловала заботой, лаской и всякими вкусностями. Когда девочке исполнилось 10 лет, дедули не стало. Бабушка осталась одна, и Оксана стала приезжать к одной бабуле. Ксюша помогала в огороде, по дому, потому что зрение у бабули стало резко снижаться. Вечерами с подружками ходила на прогулку по деревне, чуть повзрослев на танцы и кино в сельский клуб. Как и у всех детей в подростковом возрасте у нее был переходный период, как не старалась, проскакивали капризы, неуважение к мнению старших, непослушание. Иногда своим поведением обижала бабушку, за что в будущем ругала себя.

Шло время, и бабушка окончательно ослепла. Родители девочки забрали бабушку к себе, т.к. за ней нужен был особый уход. Дом в деревне, простояв пару лет, был продан. Семья, с продажи деревенского дома, купила дачу и автомобиль. Прожила бабушка с ними лет пять, и ушла  в другой мир.

Тем временем девочка выросла. Окончила среднюю школу, а затем и техникум. Переехала в другой, более крупный, город. Устроилась на работу в торговлю, так как по профессии без опыта устроиться было практически не возможно. Вышла замуж за прекрасного человека по имени Артем, с которым и по сей день живет душа в душу. Родители мужа приняли ее как родную, сложились замечательные взаимоотношения. Спустя два года их совместного проживания в их семью пришла беда, умерла мама Оксаны от онкологии. Девушка очень тяжело переживала,  свалившееся на не горе. Но, как говорят, беда не приходит одна, не прошло и года, умирает от тоски по супруге отец Оксаны. Ей казалось, что жизнь рухнула, ничего не радовало, она все время плакала, и не помнит событий, происходящих с ней и ее новой семьей на протяжении трех лет. К счастью Артем оказался очень любящим и терпеливым супругом, он всегда был рядом и поддерживал ее во всем, без него она бы не справилась, сломалась бы под натиском внутренней боли утраты. Спасибо Господу и Ангелам Хранителям за то, что подарили ей такого спутника жизни. Постепенно острая боль притупилась, и Ксюша с Артемом зажили счастливой жизнью.

Спустя семь лет ей посчастливилось устроиться на должность, приближенную к ее профессии. Через месяц работы ее заметило руководство, стремительно начался карьерный рост. Через пять лет поступила заочно в университет и получила высшее образование, параллельно поднимаясь по карьерной лестнице, достигнув вершины в своей профессии.

Своих деток Оксане с супругом не дал Бог, что они только не делали. Прошли полное обследование в центре планирования семьи, видимых причин доктора не обнаружили, но так и не получалось. Процедуру ЭКО в то время они не могли себе позволить исходя из материального положения, а усыновить или взять приемного ребенка отговаривали все окружающие. Так же обращались к нетрадиционной медицине, бабушкам, но все напрасно. Решили, если даст Бог, хорошо, а если нет, на то Его воля.

В то время, когда Ксюша приезжала в деревню на каникулы, работая в огороде у бабушки, она думала о том, что никогда не захочет иметь дачу, огород, да и уж тем более проживать в деревне. Но как говорят – «Никогда не говори — никогда»! Как только возраст перешел за 37, появилось очень сильное желание приобрести дачный участок и выращивать на нем фрукты, овощи и особенно много цветов. Чуть позже появилась мечта проживать с супругом в сельской местности, в собственном доме на земле и с малышом, которого взяли бы в доме малютки. Эта мечта не отпускала мысли Оксаны ни на минуту.

И вот однажды состоялся разговор между Ксюшей и ее супругом Артемом о том, что нужно превращать мечты в реальность. Решили купить домик в деревне, из которой Артем без проблем мог бы добираться на работу на собственном автомобиле или корпоративным транспортом, который проходит по улицам этого населенного пункта. Оформили все справки и выписки для того, чтобы без проволочек установить опеку или усыновить ребеночка. Встали в очередь в родильном доме на усыновление грудного ребеночка — отказничка. О том, что хотят усыновить ребеночка, они никому не сказали, решили, пусть будет для всех сюрпризом, что у них родился малыш. Пока не появился на свет их будущий сыночек, Ксюша и Артем сделали ремонт своего нового дома, завезли мебель  все, что нужно для жизни, обустроив детскую комнату, самую красивую и уютную. И вот, наконец-то им позвонили из роддома и сказали, что у них появился на свет здоровенький мальчик с подходящими внешними данными. Счастью будущих родителей не было предела. Они быстро подали документы об усыновлении в суд и в кратчайшие сроки усыновили малыша. Оксана взяла отпуск по уходу за ребенком, и они вместе с Артемом, который тоже оформил, только очередной, отпуск, и с их маленьким Тимуркой, так назвали малыша, переехали в их новый уютный красивый домик в деревне на берегу реки. Новоиспеченные родители боялись не полюбить ребенка, но их опасения были напрасны, Тимур оказался очень хорошеньким, спокойным мальчиком.

Полная семья приехала домой. Занесли малыша в детскую комнату, развернули на пеленальном столике.  Мальчик им улыбался, как будто понимал, что мама и папа рядом, и он под их защитой и лаской не пропадет. Ксюша и Артем не могли налюбоваться на него, боялись отойти хоть на минутку, но нужно было накрыть стол и отметить это большое событие в их жизни. Оксана пошла сервировать стол, а Артем присел рядом с сыном и наблюдал за тем, как спит их Тимурка. В их просторной кухне стоял большой дубовый стол и стулья, Оксана постелила праздничную скатерть, поставила красивый сервиз, очень много фруктов во фруктовнице, в красивые бокалы налила апельсиновый сок и нарезала собственноручно испеченный торт.   Чтобы все время малыш был под присмотром, его переложили в коляску, которую поставили рядом со столом на кухне. Супруги сидели за праздничным столом, рядом был сынок, и, глядя в глаза друг другу прослезились оба, понимая без слов, насколько они счастливы.

Вечерело, семья собиралась ложиться спать. Вдруг в дверь тихо постучали. Оксана открыла и очень удивилась, на пороге стояли счастливые родители Артема с огромным плюшевым медведем и букетом цветов в руках. Оказалось, что Артем тихонечко позвонил им и рассказал о радостном событии в их семье. Родители поздравили детей с появлением сыночка, обнимали, целовали и все плакали от счастья. Скорее пошли в детскую комнату, посмотреть Тимурку. Малыш сладко спал в свой кроватке. Мама Артема, очень нежно посмотрев на малыша, сказала, что он очень похож на ее сына, а папа наоборот, сказал, что носик и губки похожи на Ксюшу. Малыш спокойно спал в кроватке, а взрослые проговорили до полуночи, новоиспеченные дедушка и бабушка были очень счастливы, что дети наконец-то подарили им внука.

Шло время, пока Артем был в отпуске, молодые родители делали все вместе, купали малыша, стирали пеленки, распашонки, гуляли с колясочкой по деревне. Когда в доме или в саду была какая-то работа, Тимурка спал в коляске на улице или в кроватке, родители проверяли по очереди, как там их малыш, очень не хотелось сводить с него глаз. Пришло время Артему выйти на работу. Оксана в рабочие смены мужа оставалась одна с малышом. Тимурка рос спокойным, здоровеньким, не доставлял никаких хлопот родителям, как-будто благодарил их за то, что они стали его родителями. И Оксана с Артемом опекали малыша как могли, чтобы он никогда не почувствовал, что он им не родной. Благо соседи в деревне ничего не подозревали об усыновлении, Оксана уезжала на неделю из деревни, как будто в роддом, поэтому не возникнет желания ни у кого проболтаться.

Вот малышу исполнился один месяц, и родители пригласили в гости родных со стороны Оксаны, которые не подозревали о появлении сыночка в их жизни. Родители Артема тоже приехали. Бабушка Оксаны по маминой линии к тому времени была очень старенькой, ее нужно было аккуратно подготовить к такой новости, но к счастью, она очень позитивно отреагировала, прослезилась и поблагодарила Господа за то, что он дал ей правнучка. Родной дядя и его семья тоже отреагировали очень положительно. Родные привезли кучу подарков малышу. В итоге вся семья была счастлива. Вот как может сделать счастливой большую семью один маленький Тимурка!

Когда вспоминаешь старые застолья в деревнях, среди друзей, да и  при хорошей закуске, наступает раскрытие того времени беззаботно-спокойного состояния, как было при Брежневском застое. И сейчас понимаешь, что это было так ценным в сегодняшнем мире…. 

Жгучая ностальгия! 

Как-то глубокой осенью, когда нужно было уже одевать  на себя куртки к вечеру, чтобы не замерзнуть на улице,  по приглашению мужа моей двоюродной  сестры,   я решил съездить к нему в родные пенаты – местечко, недалеко от Москвы, и расположенное примерно в 450 км в Тверской губернии.

И чтобы было веселей ехать в машине,   и не было  скучно, к нам присоединился мой брат – художник по призванию, который во время таких мероприятий обычно берал с собой этюдник и видеокамеру.

Валера (муж сестры) все делает с размахом. Он созвонился со своим школьным другом Николаем, живущим и поныне там, и  работающим на оборонном предприятии недалеко от дома Валериных родителей, и попросил его приукрасить наш быт во время пребывания там.

Николай с удовольствием,  и можно так сказать с выдумкой,  откликнулся на это предложение, и составил простой, как и обычно у всех, традиционный  план: встреча —  баня – банкет в его летнем  доме (оставшемся от родителей) —  прогулка по местам боевой молодости.

Неплохо,  и очень даже. Так как нас предполагалось быть не менее четверых, мы естественно взяли с собой две бутылки уже не помню какого коньяка, ну и сдобрили их пивом, водкой и каким-то вином.

…Баня была на славу, с пивом, с небольшой закуской в предбаннике, парной, и битьем вениками. И когда мы вышли на улицу, а она стояла недалеко от дома, нас одолела такая легкость, такая доброта ко всему, и такая широта к природе, что мы доверились своим ногам, которые не по нашей воле повели к нему в дом, где уже кое-что там ждало,  в виде скатерти самобранки на большом  столе.

На кругом столе, стоящим посередине светлой  и чистой комнаты находилось: две темные бутылки напитка по 0,75 л. каждая (как это потом оказалось – это был самогон), традиционная закуска –«люкс» – дымящая картошка по-деревенски, соленые огурцы и помидоры, два сорта грибов, квашенная капуста, селедка, большие шмотки мяса недавно зарезанного и хорошо приготовленного поросенка, хлеб, хрен, горчица, лук, свежие  помидоры и  огурцы,  самодельный квас и еще что-то дымящееся, теплое,  вкусное, и привлекательное своим видом, запахом и цветом.

Немного выпили. Подняли бокалы, пришлось сказать пару фраз за здравие…

Разговор шел просто, так себе, и ни о чем.

Но я заметил, что после каждой очередной рюмки темного напитка наш, вначале застенчивый Николай – хозяин всего этого,  становится все разговорчивее и разговорчивее. И уже тяжеловато становится вставить словечко в нашу коллегиальную беседу. Хочу добавить, что Федя не притрагивался, как обычно,  к спиртному, так что я, Валера и Николай  выполняли за него положенную таким образом функцию. Он просто все снимал на видеокамеру, и извлекал  некоторые реплики по ходу торжества.

Но  торжество начало входить  в совсем  новую стадию, о которой мы не предполагали.

…Обычно, когда за столом и под хорошую закуску, сидят и  выпивают  вполне приличные люди из одних мужичков, то разговор всегда рано или поздно начинается вестись … не о женщинах…..,  а как ни странно, а о политике.

И вот тут оказалось, что Николаю нет равных в мире политиканов.

Он все знал, где что происходит, где сохраняется напряженная обстановка, в какой  стране переворот,  и как нужно смотреть на эти события с точки зрения призмы нашего государства.

Я и Валера пробовали  вставить некоторые замечания, но все было напрасно. Он сыпал фамилиями, оценивал сложившуюся ситуацию, выдавал готовые решения и советовал поступить так, а не эдак.

И я уже, с грешком,   подумал, что у нас нет политиков, нет знающих людей, трезво оценивающих теперешнее состояние нашей страны, и способных решить насущие проблемы пенсионеров,  жилищных проблем,  бюджета страны и мало ли чего…

Так вот –есть же  настоящий политик современного двадцатого века, способный все решить – это Коля,  работающий электриком-монтажником на заводе, и вместе с такими же, и рядом с ним работающими специалистами – каменщиками, малярами, шоферами, сварщиками, и многими, только капни.  Они, запросто,  смогут решить ВСЕ проблемы нашего государства.

И все советы- руководство к действию сразу выплескиваются из ничего не примечательных маленьких человечков просто, лишь нужно выпить только несколько стаканчиков самогоночки. А это так просто.

Не нужно советников,  не нужно комитетов по определенным направлениям, не нужно помощников депутатов. Достаточно иметь рябят типа нашего Коли, и они решат  все проблемы.

Он рассказывал, как нужно поступать Путину, Медведеву, находил их неправильные решения, советовал, как требуется поступить, решал международные задачи так просто, как будто двигал фишками шашек на шахматной доске. Все было предельно ясно.

А мы сидели и слушали его завороженно, и ничего не хотели возражать.  Не потому, что  нечего было сказать, не потому, что нам нечего было сказать в ответ и оспорить его доводы,а потому, что нам было лень, и его речь лилась так красиво и созвучно нашей спокойной блаженности и успокоения всем, что и перебивать было как-то грех.

Да, подумали все (естественно находясь под хорошим градусом),  он хорошо разбирается в системе международных отношений. Хотя мы, тоже,  и не лыком шиты.  Вроде из нас один интеллектуальный человек – это художник (Федя), мой двоюродный брат, а два других – со степенью (я и Валера). Но перебивать его было бы грех!!!

Феде, его болтовня, вскоре надоела, и он ушел на улицу разжигать  костер, дабы досок и поваленных деревьев было много. Предстояла еще вторая часть встречи, с приготовлением мясца на уличном костре…

И после такого томительного и сладкострастно-пустобрехательного разговора о политике, нас обуяла страсть насладиться красотами той местности, где некогда жил Валера.

Николай закрыл двери дома на замки и  мы пошли гулять по деревне.

Там было кругом красиво. И дача, стоящая рядом и принадлежащая другу Михаила Пореченкова (известный актер), и другая – какого-то режиссера (умеют же выбирать красивые места).

Не спеша, перебрасываясь словами,  мы оказались на мосту через реку «Шлина»,  до настоящего времени чистейшей реки Тверской области, где еще ловят рыбу и жарят ее к столу  для себя….

…Начинался закат, и была такая красота, что хотелось просто так стоять и стоять на мостике, и никуда не уходить. Казалось, что это будет вечно….

… А Коля,  все говорил и говорил о политике.

Разговор вдруг перешел на американцев. Он их ругал, поносил, называл нехорошо. Мы уже почти не слушали его. Но вдруг в его болтовне стали прослушиваться какие-то нехорошие ноты, какие-то негативные высказывания о народе, который считается одной из великих наций и который определяет политику в мире. И как-то он стал формулировать свое отношение к этому, которое и до настоящего  времени не дает мне покоя. Все это  вдруг вырвалось как гром, причем, я  сначала не понял, пробовал перефразировать, повторил про себя для его осмысливания,  перевернул постановку слов, и у меня вдруг вырвалось:

— Коля, а ты что, американцев не любишь?

Он сказал – Не люблю!

-А за  что? — с удивлением спросил я.

И он ответил (теперь уже знаменитой в нашей теплой компании фразой)!

Он сказал:

— ОНИ ВСЕ БЗДУНЫ?!

Тут я просто опешил, мне сказать было нечего, я обомлел,  и до сих пор не смогу передать то состояние, в которое попал после этого…

Всю оставшуюся дорогу домой, а надо сказать, что он нас проводил до места нашей дислокации – дома, где родился Валера, я молчал и думал над его словами. Что же это могло значить?

   *** Примечание автора:

Слово бздун в словаре имеет несколько значений:

1- человек, который портит воздух.

2 – человек, который всего боится.

3–человек, который все болтает и болтает, а до конкретных дел не доходят его руки.

Первый ответ я сразу отверг, это было не по теме. А вот что выбрать из двух последних,  не смог решить даже и перед прощанием с ним. Поняв, что от него уже ничего не добьешься (как говорят – лишнего хватил) —  мы попрощались с ним, зная, что его ноги доведут до дома его родителей, где он может спокойно отдохнуть и дождаться завтрашнего расцвета.

Небольшое послесловие…

…Коля на следующее утро не пришел к нам. А я так хотел получить с него объяснение.  И лишь потом, уже через несколько месяцев мы узнали, что в тот вечер он все же спокойно дошел до дома родителей, хотел зайти в дом и переночевать там, но…

…Ключи от  входной двери  – где же они? Их не было. На улице уже было холодно, и идти до дома,  где он жил сосвоей женой далековато – восемь километров, а вот тут – дом родителей. Кругом была тьма и закрытая дверь.

И он решился на отчаянный шаг – взломать входную дверь, дабы она была некрепкая. Нашел какое-то полено недалеко от бани, подсунул его, и,  действуя как рычаг – сломал замок и открыл дверь. Но за ней была другая, уже с более серьезным засовом. А под влиянием Бахуса,  Коля уже не смог ничего сделать и смиряясь с волею  судьбы,  он лег калачиком на пол в маленькой прихожей, завернувшись в куртку. Так и проспал там до рассвета.

Рассвет сыграл с ним еще одну шутку. Когда он открыл дверь, то увидел, что так разыскиваемые им проклятые ключи лежат с ним рядом на полу. В расстройстве,  он не пошел к нам, и со злости направился к себе домой разминаться и согреваться, и еще немного выпить. И наверно потом, с кем-нибудь поговорить о трепещущих насущих международных делах. Здесь я  его понимаю.

…Мне так и непонятен его ответ до сих пор. Что хотел сказать в этой «крылатой» фразе подвыпивший политикан? Что он имел ввиду. Может Вы подскажите?

   Когда читаешь отзывы на рассказ, именно отзывы, у читателей возникает несколько вопросов, на которые ты постоянно наталкиваешься, думаешь о них, причем параллельно перебираешь много вариантов для своих же вопросов.

Это может быть и случайно возникшая мысль, прилетевшая ниоткуда, или брошенная и услышанная реплика из телевизора невпопад, да и просто выскочившая «наружу» из своего разума какая-нибудь немножко абсурдная идея.

…И вот как раз, вдруг, возникла такая идея -, а не капнуть ли мне поглубже в историю своей родни.

Вспомнил, что лет десяток назад мы вместе встречались на даче моей троюродной сестры в Абрамцево. Там и сохранились фото и видео материалы. А организовал всю эту встречу мой также троюродный брат Валерка, живущий в Белоруссии в г. Барановичи.

Сохранилось кое-что из этих фотографий, и даже есть частичная родословная нашей семьи  Шах. (Составлял ее по крупицам Валера, который и нарисовал и представил ее на обозрение).

Многих уже и в живых-то нет, но возникла идея поговорить со своей сестрой Леной, которая чуть постарше меня. Может она что-то немного знает об этой ситуации.

Но возникло смятение, как она отреагирует на эту просьбу, при условии, что уже более сорока пяти лет, как  я с ней не разговариваю. Тогда, давно,  появились  разногласия «непреодолимой силы».

…..Собравшись с духом позвонил ей..

Поговорил.

Послушал.

Если в двух словах сказать, что я узнал от нее, то вся эта история связана так или иначе с картами!

Тогда немного истории, описывающей атмосферу тех лет…

…Тетя  Даша, родная сестра моей мамы, жила  в городе Красногорске, недалеко от Москвы. И  славилась  в нем, как хорошая предсказательница судеб. Была отличной гадалкой.

Я, когда был маленький, и когда моя мама была репрессирована и находилась в заключении на Колыме, жил со своими родными тетками, где они все вместе занимали квартиру в доме довоенной постройки .

Папу в то время уволили с работы из-за мамы, и он с трудом устроился в ДСО «Красная Звезда» ревизором, и ездил постоянно в длительные командировки по Союзу. Приезжал ко мне только на несколько деньков в году, а потом опять уезжал.

И получалось, что я жил на попечении родных сестер моей мамы. Квартира у них была большая, и каждая сестра спала на своей кровати, каждая из которых стояла у «своей стены». Самой младшей сестре места не было, и поэтому она спала в маленькой комнатке для прислуги на кухне (кухня состояла из двух малюсеньких каморок). В каморку тети Эли вмещался большущий, железом обитый сундук, а наверху были полати, т.е из досок сделанные полки. Там она и спала. Рядом стояла металлическая лестница.

Я спал на маминой кровати, а когда приезжал папа из командировки, то вместе с ним.

Хорошо помню, что около кровати т. Даши стоял круглый малюсенький столик, на котором лежала особая колода карт, которыми она гадала. Она мне и моей сестре Лене, категорично, часто говорила, что трогать их нельзя. А если хотите поиграть в карты, то для этого, она показала, какие колоды можно брать.

Часто видел приходивших к тете Даше гостей для гаданий. И если они садились с ней, то нас из этой комнаты выгоняли.

Сейчас уже понимаю, что это были зажиточные женщины, связанные с торговлей. Даже мог  бы вспомнил одну, которая приходила к ней в красивом атласном халате. Она работала директором магазина «Ткани».

Тетя Даша и внешне была похожа на гадалку. Темная с немного выпученными темнокарими глазами. И с большим орлиным носом. Ее часто принимали за циганку или еврейку.

Вообще все мои тети были похожи друг на друга и с большими носами «шнобелями» -, простите за такое слово.

Тетя Аня, родная сестра моего папы, работала на заводе «Зенит» и жила одна в общежитии  этого завода.

И дополнительно,  невзирая на неприязнь к сестре, попросил ее узнать у своих подруг детства, что могут и они что-то еще рассказать об этой истории (ссоры) тети Ани и т. Даши.

И она согласилась помочь…

(событие начала 90-х)

Как-то на банкете по поводу юбилейного дня рождения молодого преуспевающего бизнесмена я был поражен его не к месту отсутствующим взглядом, будто все происходящее касалось кого-то другого… Все стало ясным, когда, оставшись с ним наедине и затеяв откровенный разговор, я услышал от него следующее.

«Однажды мы с моим приятелем Геной, решив в очередной раз »оттянуться», заказали себе по »ночной бабочке» в одном из самых приличных «заведений».
… Когда в комнату, освещаемую лишь луной, вошла молодая особа со свисающими до плеч шелковистыми волосами, я включил музыку, разделся и, отхлебнув из бутылки коньяка, растянулся на кровати, предвкушая удовольствие…
»Жрица любви» знала свое дело великолепно; ее нежные ласки и горячий шепот разожгли во мне такое сильное желание, что в какой-то момент, не в силах более совладать с собой, я грубо, по-медвежьи, повалил девушку на спину и принялся осыпать жаркими поцелуями ее губы, шею, родимое пятнышко в форме звездочки на плече, придававшее красавице еще большую привлекательность…
Внезапно сердце мое забилось чаще. Снова взглянув на ее родинку, я машинально произнес:
— Валя…
На мгновение застыв, она вскочила и зажгла свет, уставившись на меня:
— Сережа, ты?
Мы быстро оделись. Я выключил магнитофон и сел на край кровати. Она присела на её противоположный край спиной ко мне.
Некоторое время прошло в неловком молчании…
— Как ты? – наконец спросил я.
— Не жалуюсь, — как бы неохотно ответила она.
Взяв с тумбочки пачку »Мальборо» и зажигалку, я закурил.
— Из наших, детдомовских, с кем-нибудь видишься?
— Слышала, Николай допился до белой горячки, попал в психушку. Нина вышла за богатого азербайджанца, который, говорят, оказался таким скрягой, что она у него не может выпросить даже детишкам на мороженое.
Я мельком взглянул на нее и почему-то разозлился:
— Зато тебе наверняка не на одно мороженое хватает. Плюс удовольствие.
Она резко обернулась:
— В гробу я видала такое удовольствие. Мне от мужиков »зеленые» нужны, чтоб с дочкой жить не хуже людей! Ты вон не только на иномарке катаешься да армянский коньячок лакаешь, а еще и сюда приперся… С жиру бесишься!
Я вскинул голову:
— С жиру?.. Знаешь, за этой стеной Гена, друган мой, одну из ваших топчет… Так вот, он меня как-то из петли вытащил… Тошно мне, Валя. Один я. Жена с утра до вечера проценты по вкладам считает, сыну от меня нужны только »клевые» шмотки да престижная »тачка»… Поговорить с ними больше не о чем… На работе вынужден каждую минуту думать о прибыли, и постоянно шпионить за конкурентами: чуть зазеваешься – проглотят с потрохами! – Я стиснул зубы. – Живу как в банке с пауками. Голова идет кругом… Сослуживцы тоже … внешне приличные, здороваются. А сами даже не могут скрыть радости, когда кто-нибудь из своих же вышестоящих коньки отбросит, освободив место с соответствующим окладом!.. Все друг другу врут, у каждого на лице маска!.. Забываешься лишь от водки и баб… Всегда старался не вспоминать прошлое, а тебя увидел – все разом вышло: леса наши, луга, ребята. Жили как одна семья. Помнишь больного Петрушу, сына нашей биологички? Если, бывало, сляжет – одни бегут в Медвежий Бор за брусникой, другие – в село за молоком. Он нас благодарит, плачет… Полегчает ему – какие счастливые у всех становились лица!.. А на твоем вместо этих фальшивых румян цвели веснушки. Не забыла, как я их целовал тогда на речке? Ты еще испугалась: не разлюблю ли я тебя из-за твоего маленького роста? А я прижал тебя к своей груди: »Пичужка ты моя. Меченая», — и коснулся родинки на твоем плече. В форме звёздочки. И веришь, Валя, мне тогда не хотелось никакого интима! Только бы стоять с тобой, обнявшись, и провожать глазами облака!..
Для меня, Сережа, — ее голос дрогнул, — все закончилось с первой же купюрой, которую мне предложил один старый хрыч за ночь с ним… Я тогда поняла, что чувство продается подобно ананасам…
— Да какое чувство! – Я вскочил. – То, что, скажем, жена со мной спит, — с ее стороны не что иное как отработка баксов, коими я завалил её по самую макушку! Ведь, случись, подстрелят меня или покалечат и я стану инвалидом, — она вмиг со мной разведется и, отсудив половину имущества с баблом, смоется к более удачливому. Начав работать в постели уже с ним!.. Любовь – это когда счастлив, что вокруг – облака, васильки… — Я затушил окурок и подошел к ней. – Валя, а что если все бросить и вместе махнуть назад, устроиться там на работу, опять ходить в лес за грибами. Помнишь, как мы с тобой, Колей и Ниной в березовой роще у костра пели под гитару? А Пушок, бегая вокруг, норовил каждого из нас лизнуть в губы?.. Не забыла, каким крохотным щенком мы его подобрали на окраине села?.. А когда он вырос, с каким восторженным лаем встречал нас у школы, хватал зубами из твоих рук портфель и нес его домой, очевидно, стараясь хоть таким образом доказать свою преданность. И как понимающе, виляя хвостом, отходил в сторону, когда мы с тобой целовались … Поедем, Валя, обнимем нашего Пушка, Петрушу. Ему, наверное, сейчас тяжело с таким слабым здоровьем. Привезу ему лекарств и продуктов на несколько штук баксов. Все лучше, чем здесь на них пузо отращивать…
— Остынь, Сережа, — ресницы ее потекли, — Петруша умер от анемии шесть лет назад…
— Как? – у меня похолодело внутри.
— До этого писал, что все знакомые учителя и ребята разъехались. Так что собирать ему бруснику больше было некому… А Пушок … Когда мы с тобой, Ниной и Николаем отплывали на катере, и от радости, что едем в город с его, как ты говорил, »кинотеатрами и дискотеками», пили шампанское, — он сначала скулил, бегая взад-вперед вдоль обрывистого берега, а потом бросился в воду и поплыл за нами … А метров через пятьдесят захлебнулся… Мне потом девчонки в письме сообщили… Не к кому нам с тобой возвращаться. И незачем. Колоть дрова после »Мерседеса» ты не сможешь, плюнешь… Да и дети у нас… Поэтому, — она встала, — сейчас мы с тобой побредем каждый в свою нору. И очень постараемся впредь друг с другом не встречаться. Потому что иначе, вспомнив прошлое, я опять заплачу. А со слезами, Сережа, в сегодняшнем дерьме не выжить…
Она взяла со стула свою сумочку и быстро вышла из комнаты»…

МУДРЫЕ  МЫСЛИ

Долго ничего не писала. Много читала. И сейчас решила поделиться с Вами мудрыми жизненными  высказываниями из разных произведений. Думаю, что они всем будут интересны и поучительны.

1

«В который раз я убеждаюсь в том, что молодежь у нас замечательная.
Да, они куда свободнее нас – и в выражении чувств, и в желаниях своих, часто нам непонятных, и в стремлениях. То ли жизнь нынешняя их к этому приучила, то ли средства связи, а может, стремительность распространения информации, не знаю. Но если что-то им не нравится, они не молчат скромно, как мы молчали – говорят открыто. И добиваются своего. Но неужели это плохо?
Молодые быстрее и гибче нас, лучше ориентируются в меняющемся мире, быстрее к нему приспосабливаются. Им проще, они родились, что называется, с компьютером в руках, свободно плавают во всемирной паутине и умеют находить информацию.

Так что зря мы ругаемся, ворчим и шипим вслед. Ну, а что мода странная, волосы разноцветные и кольца в носу – так мы-то не такими разве были?

Летайте высоко, юные. Мы верим в вас. Вы сможете. Вы выстоите. Вы обязательно будете счастливы.»

2.

«Не так много в мире людей, которые бы сходу идеально подходили друг другу.

Не зря ведь используется выражение «строить отношение», потому что строительство — это тяжкий труд, который требует сил, времени, а, главное, совместной работы. Каждому приходится подстраиваться и менять свои привычки. Пусть решающие ценности и жизненные взгляды совпадают, но мелочи — всегда отличаются. И эти мелочи могут вызывать конфликты. Это может быть время пробуждения, диета, отношение к домашним питомцам… Да что-угодно.

Важно не избегать конфликтов, важно — уметь их решать, находить компромиссы и, что самое главное, быть к ним готовыми. Причём — не только одному человеку, а обоим. И тогда, спустя десяток лет, вы обнаружите, что ваши отношения практически достигли того самого «идеала», при котором вы словно бы читаете мысли друг друга и даже представить сложно, что можно жить как-то иначе.»

3.

«Если человек жив, у него всегда есть заботы, проблемы, неурядицы и сложности. Ни один век, ни один год не обходились без потрясений, больших и малых катаклизмов, неурожаев, голода и войн. Оглянитесь назад: за всю историю есть ли хоть одно поколение, которое могло с уверенностью сказать, что не испытало на себе бедствий и потерь? Ой, вряд ли…

Всегда, всегда можно оставаться человеком! Жить честно. Не делать зла, растить детей, сеять хлеб, писать книги и строить дома. И помогать тем, кто рядом. И учить следующее поколение, как стать людьми, а не превратиться в зверей.

В любую эпоху остаются понятия нравственности, порядочности и чести.»

4

«Нужно уметь раскинуть руки шире.
Не складывать их на груди печальным бубликом, не прятать в карманы, не хвататься за сигарету при каждой паузе в работе. Раскрыть максимально широко, чтобы обнимать любимых. Протягивать вперёд, чтобы помочь кому-то выйти из транспорта.

Вытягивать вверх и вставать на цыпочки, чтобы достать то, что нужно — с самой верхней полки.
Замахнуться и подпрыгнуть, чтобы отбить мяч в игре.

Широко-широко раскрыть руки, чтобы с благодарностью принять всё, то, что предлагает жизнь.»

5.

«Хорошая семья.
Мне кажется, это такая, в которой безопасно.
Спокойно и надежно, не надо воевать за место под солнцем, нет нужды никому ничего доказывать или отстаивать свои права. Та, в которой чувствуешь себя в тылу, а не на фронте.

Еще — это принятие. Тебя примут и поймут любым, неважно, как много ты накосячил. Да, может, и отругают или скажут, что ты неправ, но — поймут. Не отрекутся, не укажут на дверь. Тебя любят таким, какой ты есть.

Еще — это спокойствие. В хорошей семье у каждого есть свой тихий угол. Место, в котором тебя никто не тронет, где можно расслабиться и выдохнуть, восстановить силы, зализать раны и отлежаться.

Можно питаться самой дешевой едой и покупать обновки раз в год на день рождения — но если в доме смеются, а не плачут. значит, это хороший дом.

Можно ездить на дорогой машине и одеваться в лучших бутиках — но всеми силами оттягивать возвращение в свою тщательно убранную богатую квартиру или особняк.

Семью не выбирают. Ее создают сами. Своими руками, добром и сердцем.
Пусть в вашем доме всегда будет тепло и спокойно!»

Всем мира и счастья!

Из детства мне вспоминается девочка, учившаяся в нашем классе — Рита Бехтерева. Странная она была. При этом её брат Рома, так же учившийся с нами, был абсолютно нормальный пацан: игры, двойки-пятёрки — всё как у всех. Рита же постоянно ржала. Сидит на уроке и ржёт, смотрит в пустоту и ржёт. Голову вывернет так что подбородок почти в потолок смотрит и ржёт чему-то своему. Учителя по-началу её ругали, а потом стали её игнорировать. Мы тоже как-то сами дошли, что у девочки с башкой беда. Однажды на перемене, она театрально на цыпочках подкралась сзади к пацану из нашего класса, влепила ему смачную громкую пощёчину и с диким ржаньем убежала. Пацан занимался то ли боксом, то ли карате. Тяжело вздохнув, он посмотрел ей вслед, подошел к её брату и пару раз ему врезал. Они оба понимали, что это неправильно, но по-нашей жизни так должно было быть.

К чему я всё это. Недавно меня позвали на междусобойчик у музыкантов. Не люблю я такие мероприятия, но идти пришлось из-за просьбы коллеги. Кто-то скажет тусовка, а по мне тусовка это когда люди что-то умеют и делятся там своими наработками и опытом с друг-другом. Здесь же речь шла о никому неизвестных дворовых музыкантах, которые уже вроде как и жизнь прожили ибо многие из них полвека разменяли и при этом ничего не добились. Послушав их игру и песни пару минут, понимаешь, что заслуженно никто их не пустил на большую сцену. Тексты лишены смысла и ритма, а музыка больше похожа на какофонию звуков, где барабанщик одними тарелочками за пару минут выгоняет всех из зала. Пообщавшись с коллегой, я уже собирался было уходить, но тут пришла она — звезда группы поддержки этой группы. Женщина лет 50, с ярким макияжем и в модной рокерской куртке-косухе. Я поражался энергии с какой она выкладывалась, танцуя под музыкальный бред. У каждой гаражной группы есть такие вот «девочки», которые вроде и не к месту, но они есть. Мой коллега мне её представил это Рита. Теперь я узнал ту самую бывшую одноклассницу и сразу понял причину её дикого драйва. Годы прошли, а дурость осталась.

Примерно в полдень 7 апреля, на Благовещение, на остановке в двери троллейбуса с огромным трудом втиснулась женщина, в руках которой было несколько сумок, доверху набитых продуктами. А когда девушка в монашеском одеянии, поднявшись с сиденья, вежливо предложила ей сесть, та немедленно рухнула на освободившееся место и, обтерев платком вспотевшее красное лицо, принялась недовольно ворчать… Затем, оглядев монашку с головы до пят, проговорила:

— Мне и положено сидеть, я гипертоник.

После чего, отломив от палки полукопченой колбасы, торчавшей из сумки, довольно увесистый кусок и заработав челюстями, продолжила:

— Попробовала бы с раннего утра по всему рынку побегать, как скаковая лошадь! Пока отыщешь, где подешевле да помясистее, семь потов спустишь! Это тебе, милочка, не перед образами на коленях стоять… — И тут же, махнув рукой, обратилась к женщине, сидевшей рядом: — Да что с ней говорить? Она просфорочку пожует, святой водичкой ее запьет – и довольна. С тоски подохнешь!..

Послушница опустила глаза.

— Место соизволила уступить, — искоса взглянула на нее краснолицая. – Мне – у которой вся грудь в медалях за добросовестный труд! Ты, дорогуша, сначала отпаши с мое – своими, как я погляжу, нежными ладошками, — тогда и решай, кому в троллейбусе сидеть!.. Кроме шуток, — она обвела взглядом пассажиров, — я в ее годы по две смены ишачила, чтоб на квартиру заработать, мебелишкой ее обставить да на »черный» день деньжат скопить, — а этим ничего не надо, им все до лампочки! Голодранцы несчастные!

Монахиня побледнела. А женщина с сумками все не унималась:

— Смотрите, как легко они хотят прожить – ни толкаясь, ни ругаясь… Нет, ангелочки, вы пока еще на грешной земле, где за место под солнцем нужно побороться! Иному порой так хочется по морде съездить – еле стерпишь! А эти мечтают не замараться!..

Окончательно смутившись, послушница направилась к выходу, хотя до монастыря оставалось еще несколько остановок.

— Чеши к своим целкам! – бросила ей вдогонку краснолицая. – Так и сдохнете, не ощутив жизни! На старости лет вспомнить будет не о чем!..

А когда девушка буквально вылетела из троллейбуса, женщина с сумками опять обратилась к своей попутчице:

— Презирает, сволочь, — выковыривая из зубов кусочки колбасы, кивнула она в сторону ушедшей монашки. – Даже слово в ответ не сказала!

И, громко икнув от съеденного, добавила:

— Все-таки завела меня: чую, опять давление подскочило. Весь праздник, паразитка, испортила!..

Ещё с 15 лет я мечтала увидеть море. Никогда ранее я не видела его и всячески фантазировала о том, как буду счастлива когда наконец увижу.

Будучи 17-летней я даже попыталась сбежать из дома чтобы попытками добраться до мечты самостоятельно.  Мои попытки провалились, да и затея была обречена на провал.

Однажды мы с моим другом Джоном будучи ещё юными и неосознанными захотели поехать на минимальные деньги, если точнее, то за 10 тысяч рублей на море. Останавливало только то, что и этих денег у нас небыло. План был поехать в Новороссийск чтобы увидеть с гор всю красоту моря.

В 18  лет я окончила школу и пошла работать.  Надежды были на то,что смогу заработать на поездку, но всё заработанное тратилось на необходимые потребности.  Такие как еда, одежда и прочее. Да, и на непотредства тоже тратила зарплату.

С 19 по 21 я потеряла веру в себя,  забросила мысли о том, что моя мечта вообще когда-нибудь сбудется.

21- 22 Я начала снимать жилье в аренду, в котором живу по сей день. Не дешёвое удовольствие.

Сейчас 20 мая 2024 год и мне 23 года. И вот 1 мая, 19 дней назад исполнилась моя самая яркая мечта. Мечта увидеть море. Вместе с Джоном мы поехали в Анапу и разделили этот путь. Когда мы мечтали о поездке первый раз, это было в 2019 году, 5 лет назад. И вот, мы побывали даже в Новороссийске,  город о котором он много чего мне рассказывал. Я увидела его и он мне понравился.  Очень красивый.

В Анапе мы жили в уютном отеле в ста метрах от моря. Это было великолепно. Впервые когда я вышла к морю, меня переполняло много эмоций, я не знала что первым сказать.  Я почувствовала себя 15-летней девочкой, с огромной радостью в сердце и душе.

За 10 дней этого отпуска мы побывали в Анапе, Новороссийске,  Геленджике,  Абрау-Дюрсо.

4 экскурсии по достопримечательностям и по городам, паркам, заливам, заповедникам, памятниками, озерам, храмам. Множество  красивейших локаций и непередаваемых эмоций

Я невероятно счастлива, эти моменты я запомню на всю жизнь.

(на основе события начала 2000-х)

— Лена! – послышался мужской голос.

Женщина, стоявшая у перил лестницы, вздрогнула, повернула голову и метрах в пяти от себя увидела лохматого мужчину с небритым морщинистым лицом. На нём были шапка с оттопыренным ухом, потрёпанный бушлат, ватные брюки и кирзовые сапоги. Слегка прищурившись, мужик смотрел в её сторону.

Женщина оглянулась – видимо, не поняв, к кому тот обратился.

— А, новоиспечённый глава района, — из дверей здания вышел полный мужчина в дублёнке и норковой шапке. – Поздравляю.

— Спасибо, Анатолий Егорович, — поспешно ответила женщина.

— Ну что ж, мы очень надеемся на Ваши незаурядные организаторские способности, о которых весьма наслышаны… — тот загадочно улыбнулся, открывая дверцу “Джипа”.

— Постараюсь Вас не подвести…

Машина тронулась, и женщина помахала Анатолию Егоровичу рукой.

— Неужели ты? – несмотря на мороз, лохмач снял со своей головы шапку и принялся мять её в руках.

Женщина опять посмотрела на него.

— А я гляжу и глазам не верю… — мужчина буквально сиял от радости. – Надо же, думаю, она самая… “Ленка-пенка, кривая коленка”… А ты мне всегда в ответ: “Пашка-барашка”… — Он откинул ладонью назад свои кудри.

— Это Вы мне? – её лицо выразило удивление.

— Сколько же мы с тобой… почитай два годика за одной партой просидели?.. Ну да, в пятом и шестом… Помнишь, как я на контрольных по алгебре косился в твою тетрадку? А ты мне ручкой по носу щёлкала: мол, сам соображай… А как ты однажды нарисовала на промокашке макаку, а я ей фломастером свиной пятачок пристроил. — Он прыснул со смеху. – И мы с тобой давай хохотать, прямо на уроке! Училка нас обоих за дверь и выставила…

— Послушайте…

— А помнишь, как я полез в соседский огород тебе за “белым наливом”? – Он сделал два шага вперёд. — Забрался на самую макушку яблони… И тут — хозяин. “А ну, слезай! – кричит мне. – Щас я тебя по заднице отхлестаю!” И прут сорвал. Я сразу в рёв: “Дяденька, простите, больше не буду!..” И вдруг ты берёшь булыжник и ка-ак запустишь им через калитку в старика! Он аж остолбенел…“Ну, я щас милицию позову!” – пальцем погрозил и — бегом… Уж не знаю, пугнуть нас хотел или взаправду… А как скрылся, я сразу прыг с ветки, ноги в руки и через забор. Даже про твои яблоки забыл, которые под дерево набросал. Весь день со страху дрожал, ты меня у себя дома горячим чаем отпаивала. И всё успокаивала…

Женщина покосилась в сторону и заметила, как стоявшие у входа несколько чиновников с любопытством поглядывают то на неё, то на мужика в бушлате.

— Гражданин, здесь городская администрация, а не… — она не договорила.

— Уж про наше купание на Песчаном Озере молчу, — он махнул рукой и растянул губы в улыбке. – Не забыла, как я тебя плавать учил? Тащил на глубину; а ты в спасательном круге орала, как резаная!..

— Вот что, мужчина… — женщина вспыхнула…

— Лен, а помнишь нашего Тимку? – Тот будто не слышал её слов. – Ну, ёжика… Мы его за котельной, на пустыре нашли… Он там под кустиком в норке жил… Сперва нас пугался, а после привык… Услышит, бывало, как мы с тобой его кличем, выскочит из своего домика и давай мокрым носиком в наши ладони тыкаться – мол, чего вы мне на этот раз вкусненького принесли?.. Голо-одный был… Когда ты в другой район переехала, я один к нему ходил: “Вот, — говорю ему, — покинула нас наша Ленка-пенка; остались мы с тобой, братишка, вдвоём”… Ничего-о… Баранки мои уплетал за обе щёки… — Он глубоко вздохнул. — Так ты, стало быть, теперь зде-есь… — окинул взглядом здание. – А я на колхозном рынке… Ящики таскаю… с помидорами там, с мандаринами… Под вечер хлебца дают, копчёной рыбки… на чекушечку, не без этого… Мне хватает…

Он громко чихнул. Из его ноздри свесилась сопля, которую он тут же вытер ладонью.

С покрасневшими щеками женщина метнулась было к дверям здания; но тут же повернулась и быстро зашагала в сторону белой “девятки”, стоявшей неподалёку.

— Елена Борисовна! – крикнул ей вослед вышедший из дверей здания мужчина с папкой в руке. – Вы просили распечатку!
Но та даже не обернулась.

— А я тебя искал… — говорил лохмач уже ей вдогонку. – Ещё со школы… и после армии тоже… Всё бродил по городу, а вечерами смотрел в окна – вдруг ты где мелькнёшь?.. Я так тебе рад!..

Она быстро села в машину и повернула ключ. Раздался гул мотора.

Глянула в боковое зеркало: мужик со щетиной медленно шёл в её сторону и, продолжая комкать в руках шапку, что-то говорил. Женщина нажала на педаль, и “девятка” рванула с места…

Я дитя войны. Отец погиб на войне и его прах покоится на одном из военных захоронений Беларуси. Мама меня воспитывала в строгости. Она и личным примером не допускала к себе мужчин, так была верна моему отцу. Мы жили в бараке (я помню).в коридоре на нашем сундуке стал ночевать мужчина, которому мама понравилась. Утром соседка кричала на весь барак:
— Валентина, опять твой хахаль тут ночевал, что уж его домой не пускаешь? Мама вышла на крик, а мужчина, кинулся в нашу дверь. Хотел насильно зайти. Но не тут-то было…М ама как тигрица кинулась на него, пнула в пах и он упал спиной на соседнюю стенку. Взвыл от боли и, согнувшись, вышел из барака. Я все это видала. Мама быстро закрыла дверь. Соседка с мужем вышли за ним. Что они там делали, я не знаю. Через некоторое время женщина постучалась к нам:
-Валентина, зря ты его не приняла. Мужиков -то мало, а ты одна прокукуешь всю жизнь. Так и вышло. Мама больше замуж не выходила и прожила до 96 лет. Помню и военные приходили, у одного из них я, пятилетка, даже сидела на коленях, и он меня угощал конфетами.
Жизнь моя в молодости была в строгости, хотя тогда (в 50-ти десятых годах) у ребят не было устремлений сразу затащить девчат в койку, это считалось позором для них. Хотя если бы я позволила, наверное, они бы не были против. Мои родители постарались доченьку сделать красивой, хотя меня отец только по фотографии и видел.
Аллергией к парням я заразилась сразу после школы. Маминым воспитанием я воспользовалась, став красивой, привлекательной девушкой. В десятом классе познакомилась с Витей, и он пошел служить. Мы с ним переписывались, такие письма писали друг другу. Я ждала его два года и вот она — эта встреча — состоялась. Я так взволнованно встретила солдатика, что стеснялась и в глаза ему посмотреть. Он снял шинель и хотел меня обнять. Я не бросилась в его объятия, а увернулась и пошла села на диван. Виктор сел рядом и так ловко (я и не ожидала) повалил меня на диван. Во мне зверь какой-то взбунтовался и я его обеими ногами со всей силы толканула с дивана. И он очутился на полу:
Встал, поглядел на меня с недоумением со злым взглядом и выдохнул
— Вот дура!- и пошел на выход. Так и кончилась любовь, не начавшись.
Множество случаев произошло со мной в деревне, где я два года проработала в начальных классах по направлению из РОНО нашего города. Жила я у бабы Ули на квартире. Эта деревня была центральной в окружении трех деревень ,где жили татары. Молодежь приходила оттуда в наш клуб в кино ,на танцы.,на праздничные мероприятия. Вот тут и началась охота на меня — молоденькую учительницу симпатичную татарочку. Амир из деревни в трех километрах так начал меня домогаться,что в первый же день захотел обнять на крылечке у входа в клуб, я оттолкнула его. Что за наглость?( подумала я) не знаю парня ,а он охамел.. Видя, что я не из податливых, он стал меня в клубе просто охранять. Приходил с друзьями, садил их на скамейку у выхода,чтобы меня не пропустили домой.»Что же делать?» Ни друзей, ни охраны. Первый раз я без плаща вышла, якобы в туалет, а сама огородами в одном платье побежала домой. Обман получился. В следующий раз мы с Настей, что живет рядом, договорились в сенцах клуба, когда народ ринется из клуба домой, юркнуть за дверь, там поменяться плащами(у нее он белый) и я выйду первой и за огородами снова побегу домой. Так и сделали.
Как Настя потом рассказывала, они с Любкой — третьей подружкой шли спокойно домой, за ними чуть вдали эта банда с Амиром двигалась, что-то лопоча по своему ,думая,что я вон у них недалеко, сейчас поймают меня. Ага!? — нашли дурочку. Когда Настя дошла до моей калитки, Амир грубо дернул ее за руку. думая что меня ловит. Девушка оглянулась и гневно спросила, тебе чего.?Ты бы видела, как эта банда была удивлена… С нервным смехом Амир сматерился по татарски и они отправились в свою деревню.
Потом этот Амир камнем стукнул по голове парня Ильдуса из другой деревни, затеяв драку во дворе клуба, когда народ пришел в кино. Мы с ним начали встречаться. Амиру не понравилось это. Я была внутри и слышу шум во дворе…Вышла а мне говорят, твоего Ильдуса скорая повезла в больницу. Так и так. После этого побоища Ильдуса больше не видела. А Амир — тракторист не бросал надежду быть со мною. Он приехал и рядом с домом моей хозяйки разложил свой трактор на ремонт А больше негде был!?. Чтобы видеть свою любимую, недосягаемую девушку ежедневно.
Шли мы как-то втроем из клуба все те же: Любка, Настя и я. Стали подходить к дому, я и попросила ЛЮБКУ сходить и посмотреть, нет ли там Амира. Она сходила и говорит:0

— Нету никого! Вот стерва! Я позднее узнала, что Любка была без ума от Амира, а он
в меня втюрился…Захожу в дом, а Амир чаи гоняет с хозяйкой. Пряники, конфеты на столе: с гостинцем пришел. Баба Юля говорит:
-Садись с нами почаевничать. Я сажусь, а парень хвать меня за локоть. Зря он это сделал…Я вырвалась и побежала в сенцы и кричу там :»А где топор?» Амира как ветром сдуло, постучал в окно и крикнув: Ангра кыз ! (сумашедшая по татарски). убежал со двора. Хозяйка моя перепугалась сильно ,аж с лица сменилась и спрашивает:
-А ты бы что, правду его топором ударила? А я лучину для самовара настругала и оставила его в сараюшке. Вот Бог отвернул беду. Так он уже надоел, мне проходу не дает. Еще сюда приперся. Быстро закончив ремонт, кавалер убрал свой трактор и сам исчез, не стал меня беспокоить.
На этом мои приключения не закончились… Напротив моей хозяйки жил
а шебутная бабенка. Она гнала самогонку, тем и жила. К ней из соседних деревень в любое время года приезжали клиенты за выпивкой кто на санях, кто на конях И мужики из татарских деревень решили посмотреть на молодую училку. Я как-то выхожу от бабки, красивый татарин в полушубке на крыльце встретился(чувствую подвыпивший), приходил на меня посмотреть. Обнял меня и хотел поцеловать. Я с такой яростью прокусила ему губу, что он взвыл закрыл рот варежкой и побежав к своим саням, поехал в больницу зашивать губу. Между прочим через два года он, прознав, что я уезжаю из деревни, сам подъехал к нам на черной волге и предложил довезти меня в мой город. Видя, что я не очень готова с ним ехать, он сказал:
-Ты не бойся! Я тебя не трону. Мы с ним ехали ,мирно беседовали на нашем языке и он мне говорил:
— Мы тебя уважали, что ты так себя берегла от наглых мужиков, ни кому не давалась. А я выпивши, тоже полез к тебе, дурак, извиняюсь. Он фермой заведовал, человек был уважаемый в своей деревне.
Потом было и такое :я с платей турнула Венку, внука хозяйки. Я ему в Армию писала письма от бабы Юли. И вот он вернулся со службы. С друзьями отметили прибытие, потом они в клуб ушли и вернулся Венка поздно — поздно. А я уже спала на полатях…Солдатик полез спать (я думала на печку) , а он прямиком ко мне на палати намылился…»Больше ничего не хочешь?» подумала я и своим любимым приемчиком со всей силы ногами толкнула его с палатей.. Он попал правда на печку, не на пол. Немного пожив здесь, я решила искать другую квартиру от похотливого взгляда молодого жеребчика.
Мне выделили жилье прямо в школе, в комнатке. А больше негде. Школа была такого расположения: два класса и третья комнатка моя. Во втором классе был крючок изнутри, а там где вход в школу в мое жилище. Я и тут придумала, как мне парням не попадаться .На главном входе замок, а в том классе крючок открывала и шла в клуб Я там всякие игры проводила, активная была. После того из клуба быстро прибегала, в ту дверь где крючок был, забегала, закрывалась и тихонько в свою комнату проходила. Однажды я еще и в свою комнату не успела пройти, как у двери, где замок, услышала топот мат и недовольный голос Амира: «Опять куда-то делась. Ну что за девчонка.»
А встретились мы с ним перед отъездом на крыльце клуба. Он влюбленными глазами смотрел на меня и решился спросить:
— Ты почему не стала со мной дружить. Неужели ты не видела, как я тебя люблю…
-А ты не помнишь, как нахально обнял меня на этом самом месте в первый раз? Ты же еще и не знал меня, а повел себя нагло.
— Я узнал, что уезжаешь, пришел проститься. Ну сейчас то можно тебя обнять?
Что-то моей груди потеплело и я прижалась к нему. Пишу и думаю, а ведь он меня точно любил.
У этой истории есть продолжение. Лет через пять я решила подружек проведать в той деревне. Села на попутку и поехала до деревни где жил Амир. А оттуда три километра добегу . Одна из женщин смотрела, смотрела на меня и спрашивает
-А ты не та ли учительница ,что работала в деревне?-Когда я рассказала куда и зачем еду она сказала:
-Так мой Амир по тебе так убивался. Все горевал, что я не обращаю внимания на него.-Вон ты какая! Сейчас пойдем ко мне в гости, потом Амир проводит .-
Мы зашли к ней и сели чай пить. разговариваем, дверь открывается и вот он_-сам Амир
пришел на обед. Ну чумазый как положено трактористу, Он встал как вкопанный, растерялся очень, где тот бойкий парень, что не давал мне проходу? Вошла и молодая женщина и ребенок с нею лет пяти. Не знаю, рассказали обо мне, что я за гостья, но я заторопилась еще до темноты три километра идти. Проводил меня до конца деревни Амир, сказав: (на работу надо), пошел домой. Я прошла метров триста, оглянулась, а несостоявшийся любимый все стоял на месте, где простились, и смотрел мне в след.

Таня в школе была веселой девочкой. Учеба давалась ей легко и домашние задания не занимали много времени. Часто после уроков с подругой она оставалась, чтобы сделать стенгазету. Подруга хорошо рисовала, а Таня писала заметки. Даже ребята из других классов забегали, чтобы посмотреть на газету.

Однажды Таня написала статью о жизни школы в местную газету «Ленинградская здравница» и была очень удивлена, когда ей пришел перевод с почты, чтобы она получила гонорар.
Это ее так окрылило, что Таня захотела после школы пойти в институт на факультет журналистики.
Но родители были против, посчитав, что журналист- неперспективная профессия. И Таня закончила технический ВУЗ и стала инженером-механиком. Чертежи, расчеты стали ее делом.

Но «зерно», посаженное в школе, не погибло. Татьяна стала писать. Писала рассказы, басни, стихи, частушки, вела дневник. Все это складывалось в стол, а потом сдавалось в макулатуру.

Сейчас Татьяна Борисовна седовласая женщина, но такая же веселая , как в детстве. Когда приходит вдохновение, также пишет. Лучше всего получаются юмористические рассказы. Пишет в блокноте ручкой, оставляя пометки на полях, как в старые добрые времена. Готовые тексты переносит на компьютер и публикует на разных площадках интернета. Люди читают, может даже, кому -то и нравится.

Для себя она решила, если что-то нравится, то обязательно надо делать. Пусть даже только для себя.

— Так вы, ребята, рисовальщики? — окинув взглядом сваленные в углу комнаты рюкзаки и мольберты, хозяйка спросила двух юношей, которые сидели напротив неё за столом и пили чай с брусничным вареньем. Около часа назад они попросились к женщине на ночлег.

— Мы студенты художественного училища. Идём к тигровому мысу делать наброски…
— Взаправду?.. – та оживилась. – Да-а, место красивое… А слышали вы историю об известном художнике, который тоже бывал у тигрового мыса?
— Нет, — покачал головой старший из ребят. – Расскажите, тётя Даша.
Женщина отхлебнула из чашки и, немного помедлив, как бы собираясь с мыслями, начала своё повествование…

Давно это было, ещё в начале прошлого века. Мне моя бабка сказывала: жила в нашем посёлке (он тогда маленьким был) одна деваха, которую односельчане промеж себя называли “Варька-чума”. Да и впрямь: сутулая, на коротких ножках, одна меньше другой – потому ходила вперевалку. Шея немного скособочена, один глаз как бы в сторону смотрит. А уж улыбаться или реветь начнёт – нижняя челюсть так отвиснет, что смотреть без смеха и ужаса нельзя. Стеснялась Варька своего убожества; потому, видать, и чуралась людей. В лавку за товаром, аль ещё куда выйдет — прохожих стороной обходит, в землю смотрит… Да-а… Зато сдружилась она с сельским зверьём. Люди порой диву давались, когда на их глазах местные кошки и злые по натуре псы, завидев “чуму”, подбегали к ней и давай хвостиками вилять. А та ни одного из них вниманьем не обойдёт: кого за ушком почешет, кого по спинке погладит… Хворый ли кто – приведёт к себе, молочком тёплым напоит; хромому лапку полечит и тряпочкой перевяжет… Побежит кошка или собачонка довольная, а Варька смотрит ей вослед и кривит рот — улыбается…
А ещё Варька лес любила. Порой с утра до вечера там пропадала. Видели сельчане, как она ромашки да лютики целует, берёзку обнимает; а уж лесных птах вокруг “чумы”, бывало, целые тучи вьются. Она им пшена набросает и любуется, как они его клюют и щебечут. Хорошо ей с ними было. Оно и понятно: зверьё не видит уродства…

И вот однажды – а было это в начале лета – шла она по лесу мимо Шалуньи-реки: так её за бурное течение да каменные пороги прозвали. Глядь: молодой парень в порванной грязной рубахе на краю обрыва стоит, за ветку сосны держится. И вроде бы собирается вперёд шагнуть… Кинулась она к нему:
— Совсем спятил?! – кричит.
Схватила его за рубаху и от обрыва оттащила… Отдышалась, к парню пригляделась; а тот рукой водит — будто ищет, за что ухватиться.
— Так ты… слепой? – опешила Варька.
А незнакомец уткнулся лицом в землю и заплакал, как ребёнок…
Кое-как привела его Варька к себе домой. Сбегала за своим дядькой, Михеем, — единственным её родственником, оставшимся после смерти её родителей (они на телеге вдвоём под лёд провалились). Тот хотел было отвезти парня в город и сдать его там в участок; да Варька настояла, чтоб слепой остался у неё: мол, не в себе он, да и слабый совсем, помрёт по дороге. Делать нечего: затопил Михей баньку и отмыл парня, как следует. Одели его в чистое бельё, спать уложили. Да вот беда: захворал тот. Всю ночь в бреду пролежал, пот с него градом катился. А наутро ни ест, ни пьёт, еле губами шевелит…
Взяла тогда Варька из своих мешочков по щепотке трав, которые в лесу собирала, приготовила из них отвар да стала поить им больного. А на ночь ему горячего молока с мёдом давала… И за неделю ушла хворь из парня…
Узнали они, что звали его Никола. Деревня его была в семидесяти верстах отсюда; был он таким же сиротой, как и Варька. С детства любил рисовать (отсюда прозвище – “малявщик”), целыми днями бродил по окрестным лесам и лугам в поисках подходящего “пейзажа”. Прослышал он о красотах тигрового мыса и решил во что бы то ни стало до него добраться. Наконец, нашёл его. Но случилось несчастье: ослепила его молния. Стал он звать на помощь. Да разве встретишь кого в глухом лесу!.. Побросал он кисти и краски и поплёлся в ту сторону, откуда пришёл. Голодный, озябший, промокший до нитки под дождём, бродил он так пять или шесть дней…
— Что теперь делать, не знаю, — закончил он свой рассказ. – Кому я такой нужен?..
— Живи у меня, — встрепенулась Варька, — места хватит…
— Спаси тебя Господи, добрая душа, — тот едва сдержал слёзы…

… Стали они жить вдвоём.
Постепенно Николай освоился в хате; стал быстро находить кровать, стол, печку. Затем научился не только ориентироваться во дворе, но и понемногу работать: колоть дрова, доставать воду из колодца. Иногда помогал Варьке копать грядки — по верёвочке, натянутой между колышками. Даже хотел корову Милку подоить, да Варька его остановила: мол, ещё боднёт.
А уж сама деваха прямо расцвела: целыми днями то в избе убирается, то у печи вертится. Связала Николаю носки и варежки “на зиму”.

Примерил тот и говорит: “В самый раз. Да какие тёплые! Спасибо.” А у той от радости аж щёчки горят! Ещё дядька Михей сказывал: подаст она Николаю обедать, сядет поодаль и любуется, как он ест…

Кот по прозвищу Тимофеич сначала шипел, завидев Николу. Но Варька с ним поговорила, и вскоре зверь уже тёрся о его ноги. “Подлизываешься”? – проговорил как-то Николай и бросил ему увесистый кусок рыбы. Кот громко зачавкал.
— Какого он цвета? – спросил Никола Варвару.
— Чёрного, — ответила та. – Без единого пятнышка…
— Ясно, трубочист.
И они засмеялись.
А однажды на дверцу форточки села птичка. Да так голосисто защебетала, что Николай вздрогнул:
— Что такое?
— Ой, какая кроха! — взвизгнула Варька. — Проголодалась, поди-ка. Сейчас тебе хлеба разомну… Держи…
Птаха смело прыгнула ей прямо на ладонь и принялась за угощение… А наевшись, вспорхнула и полетела в сторону берёзовой рощи…
А ещё Варька приносила из леса цветы и рассказывала Николаю про каждый из них – какой он расцветки, какие у него на лепестках узоры. Давала ему их понюхать, сообщала их название; а после экзаменовала: мол, определи по запаху, что за цветок.
— М-м, — восторгался Никола, — они, наверное, удивительно прекрасны, если издают такой сладкий аромат…
Так они прожили месяца три, до самой осени.

И вот однажды у их односельчанки, тётки Катерины, остановился по пути домой – отдохнуть и попариться в “русской баньке” — молодой иноземный лекарь, которого привозил один богатый купец для своей больной супруги. Разговорились они с хозяйкой. Узнал этот лекарь про слепого художника и говорит: есть у них в Германии доктор, его друг, который излечивает очень тяжёлые формы глазных болезней; многим, даже совсем слепым, вернул он зрение. Разумеется, операции стоят дорого. Но если, мол, ваш больной пожелает, то через пару деньков, когда он, лекарь, продолжит путь, то может взять слепого с собой…
Катерина пришла к Варьке (она покупала у неё молоко) и всё ей при Николае рассказала. Едва услышал он это, вскочил и от волнения выбежал из хаты на улицу… А когда воротился, сразу рухнул на кровать и уткнулся лицом в подушку…
Весь следующий день Николай ходил как в воду опущенный, почти не проронив ни слова. А Варька смотрела на него и с каждым часом бледнела…
Вечером, когда Николай сидел у печки, Варвара подошла к нему и положила руку на его плечо. Тот вскочил и заходил по комнате взад-вперёд:
— Не могу я, — говорит, — только и делать, что в земле копаться да брюхо себе набивать. Человек создан по образу и подобию Божию, так Библия говорит. А Бог — прежде всего Творец… Знаешь, мне часто грезятся мои недоконченные картины; я ясно вижу, куда какие краски нанести, какой образ и силуэт вставить. И всё остаётся только в моём воображении. А так хочется воплотить свои мечты в реальность!
Помнишь день, когда ты меня спасла? Я ведь слышал, как журчит внизу вода; представлял, как стремительно она несётся по склону. И хотел кинуться в неё, чтобы разом всё оборвать! А к чему мне такая жизнь?! Я чувствую, что был рождён для чего-то высокого, что способен постичь красоту и гармонию мира и удивить этим людей!
За несколько дней до того я увидел поистине божественное зрелище – там, на тигровом мысу. Огромная высокая скала вонзилась в клубящиеся иссиня-чёрные тучи, из которых время от времени вырывались серебристые языки молний. На её склоне бушевали от ветра вековые сосны и ели. А внизу простиралась необъятная зелёная равнина с голубой лентой реки!.. Я быстро начал переносить увиденное на холст. И вдруг – сильнейшая вспышка, резкая боль в глазах. Я вскрикнул, заслонил их руками… А когда открыл их, передо мной был мрак. Мир для меня перестал существовать… С тех пор я стал двуногим скотом, жующим свою жвачку…
И он горько заплакал…
Наутро Варвара была бледная, как мел. Видимо, не спала всю ночь.
Николай и вовсе был сам не свой. К завтраку, который положила перед ним Варвара, даже не притронулся. Сидел, опустив голову… И вдруг вскинул её и говорит:
— Варя. Будь что будет, а я поеду. Может, уговорю доктора сделать мне операцию в долг, после отработаю… Даст Бог, прозрею и буду рисовать. Нет – не обижусь, значит – судьба моя такая. Но попытку сделаю, иначе до конца своих дней не прощу себе малодушия. Ну, а сгину в дороге – это даже лучше, чем так жить, только небо коптить…
Варвара смотрела в окно и кусала губы… Затем вышла из комнаты… А через некоторое время вернулась, подошла к Николаю, взяла его за руку и положила на его ладонь ожерелье.
— Что это? – спросил он.
— Мамино. Из драгоценных камней, очень дорогое.
— Зачем? Не надо…
— Молчи… Я уговорю дядю Михея поехать с тобой, одному тебе нельзя…
— А как же ты?.. На что жить будешь?
— А у меня Милка есть, — она попыталась улыбнуться…
— Варя! Варенька! – Он вскочил и схватил её за плечи. – Даю тебе честное слово, перед Богом клянусь: всё отдам до копейки! Даже если останусь слепым, вернусь и отработаю! Веришь?!.
— Ты вот что… — она отстранила его руки. – Если будешь снова видеть, не возвращайся ко мне, ладно? – По её щекам потекли слёзы, которые Николай, естественно, не видел.
— Как?.. Почему, Варя?.. Или я тебя чем обидел?.. А может, просто надоел?..
— Нет-нет… — Она опустила голову. – Мне даже… хорошо с тобой было… Только… Знаешь, я ведь уродина…
Усмехнулся Никола.
— Да слышал я эти разговоры!.. У тебя душа красивая. А такой человек не может не быть прекрасен. Это законом гармонии называется… Долго объяснять. Главное, не слушай больше никого.
Он обнял её и прижал к себе. Варвара прильнула к нему с такой доверчивостью, как родная дочка припадает к своему отцу. И разрыдалась.
— Это что такое? Ну-ка, прекрати… — Николай наклонился и поцеловал её в щёку. – Вот увидишь, всё у нас будет хорошо. Мы ещё заживём все вместе: ты, я, дядя Михей и наш Тимофеич. Откормим его сметаной, как борова, — усмехнулся, — а он будет лежать на подоконнике, греться на солнышке и сладко мурлыкать. Да?
Варвара только рассмеялась в ответ…

Как ни ругался с ней дядька Михей – мол, совсем ты сдурела, последнее отдаёшь, пойдёшь по миру, — но Варя была непреклонна: мамино это богатство, мне и решать, что с ним делать. Да и ты, говорит, дядя Михей, в накладе не останешься: сколько тебе будет нужно за твои труды, столько себе и возьмёшь. А Николу блюди, как родного сына…
Глянул снова Михей на ожерелье, почесал в затылке и… махнул рукой: будь что будет…
На следующий день снарядились они в дорогу. Обнял ещё раз Николай Варвару; сказал, чтоб ждала его. И отправился с иноземным лекарем и дядькой Михеем в путь…

Осталась Варька жить одна с Тимофеичем.
Заметили сельчане, что изменилась она. Со зверьём возиться почти перестала, взялась модные причесоны себе делать да платья новые примеривать. В доме принялась всё до блеска натирать, даже полы мыть — с мылом.
— Ты что разошлась? – спросила её как-то Катерина.
— А ну, как Николай на днях воротится, — отвечала Варька, — так у меня в избе чисто…
А однажды, когда уже повалил снег, получила Варвара письмо. Почтальон сельский, Гаврила, сказывал, что у неё аж руки тряслись, когда она прямо при нём это письмо разворачивала. В нём дядька Михей сообщал “племяшке”, что, мол, доехали они до города Лейпцига благополучно, только устали очень; а сам он, Михей, немного простыл. Что Николу поместили в больницу для операции. И что за ожерелье, при содействии лекаря, с которым они ехали, получил он большие деньги…
Засияла Варька; принялась по всему посёлку бегать, не стесняясь своей внешности, — всем своим знакомым про “моего Николая” рассказывать…

Однако прошёл месяц, другой, третий… Наступила весна. А от дядьки Михея не было больше никаких вестей.
Поникла Варька. Как жёлтый одуванчик перед ненастьем, свернулась. Но почтальона всё ещё ждала, как Бога. Однако тот, завидев “чуму”, только головой качал – мол, нет тебе ничего… Часто люди видели, как Варвара стоит на дороге и смотрит в ту сторону, куда укатил Николай… Забросила она себя: причёски, как прежде, делать перестала, в избе убиралась всё реже… А вскоре и вовсе затосковала, из дому почти перестала выходить…

И вдруг, уже в середине июня, в погожий ясный день – шум и крики по посёлку: “Иностранцы едут!” Варвара выбежала из хаты осунувшаяся, бледная – и сразу вместе с сельчанами кинулась к дороге.
И точно: навстречу тройка, да с колокольчиком! Народу собралось на пути – не проехать ей.
— Тпрру-у! – возница кричит. И вожжи натянул. Лошади захрапели и остановились.
Из кареты вышли два добрых молодца в заграничных костюмах.
Один из них окинул приветливым взглядом толпу; а когда сквозь неё протиснулась коротышка со скособоченной шеей и, тяжело дыша, остановилась от него в нескольких шагах, он пристально в неё всмотрелся, и… лицо его у всех на глазах стало меняться…
Он медленно к ней подошёл.
— Варвара?.. Это… Вы?..
Она молча кивнула, не отрывая от него глаз. На лбу и щеках её выступили капли пота.
С минуту тот стоял как вкопанный… затем мельком посмотрел на любопытные и насмешливые взгляды сельчан… и протянул Варьке бумажный свёрток:
— Вот, возьмите… Здесь деньги, которые я был должен… Спасибо Вам…
Она стояла не шелохнувшись. Тогда он сунул ей свёрток в карман её мятого грязного платьишка, добавив:
— Здесь ещё свидетельство о смерти дяди Михея… Двусторонняя пневмония… Там же, на местном кладбище, и похоронен…
— Николя… — к ним подошёл молодой иностранец. – Нам надо ехат… на натура… где ест это место?..
И взглянул на “чуму” страдальческим взглядом…
Ещё раз поблагодарив Варвару, Николай сел в карету; и они покатили назад.
— Красавец стал… Жених…- послышалось из толпы.
— Особенно для нашей Варьки, — добавил кто-то.
Иные прыснули со смеху. А когда та скривила губы и у неё, как обычно, при этом отвисла челюсть, толпа дружно захохотала.
Под смех и свист, на своих коротких ножках и вперевалочку, подобно гусыне, “чума” кинулась к своему дому…

…После этого сельчане только и судачили о том, что, мол, теперь Варька на свои “тысячи” построит себе “шикарный дом”; а то соорудит большой скотный двор и, наняв рабочую силу, станет “богачкой”. Но та, как потом говорили, “тронулась умом”: купила несколько мешков пшена, другой снеди, погрузила всё на телегу и вместе с Тимофеичем и Милкой укатила из посёлка… Кто говорил после, что поселилась “чума” где-то на хуторе в Сухой долине; иные утверждали, что подалась она за Петровские болота, в тьму-таракань… Как бы там ни было, а в посёлке она больше не появлялась; и вскоре разговоры о ней смолкли…

Когда-то, мне моя бабка сказывала, на этом история и заканчивалась. Но примерно через три десятка лет после пропажи “чумы” остановился в нашем посёлке на ночлег немецкий врач. Рассказал он, что в молодости бывал в здешних краях, и напомнил о слепом художнике. Оказалось, это был тот самый лекарь, который отвозил “Николя” в Лейпциг. Он и поведал хозяевам, что, когда “Николе-малявщику” вернули зрение, тот сразу восхитил всех, написав портрет местной баронессы. Ему стали поступать заказы, в том числе от довольно “солидных” клиентов, а с ними и неплохие гонорары. Постепенно к нему пришли почёт и уважение. Но всемирную известность ему принёс пейзаж, наброски к которому он сделал именно в наших местах, когда был здесь со своим немецким другом.
Картина эта имела невиданный успех. Многие именитые художники отзывались о ней с восторгом. А на одном из конкурсов “Никола-малявщик” получил за свой пейзаж первую премию. И довольно солидную.
По окончании художественной школы и затем Академии Искусств Николая пригласили в ней же читать студентам лекции. Он стал знаменитым живописцем. Изображал местные парки, фонтаны и другие достопримечательности; но в основном рисовал портреты крупных чиновников и богатых особ. Особенно великосветских “фрейлин”, чьей красотой восхищался и в изображении которых, говорят, достиг небывалого мастерства.
Жить Николай стал роскошно, в одной из дорогих и престижных квартир в центре города. Нередко его стали приглашать на всевозможные балы и торжества. Он заимел множество поклонниц; однако семью так и не завёл: вся его жизнь была отдана искусству…
Но спустя годы он начал появляться на публике в нетрезвом виде… Вскоре его пристрастие к алкоголю усилилось. Он стал, что называется, “срываться” – устраивать скандалы при людях, говорить окружающим непристойности… Уволился с преподавательской работы… Заказы принимал с каждым разом неохотнее, чем навлекал на себя гнев знатных особ. При этом отвечал им довольно остро и злобно. Сказывали, например, что супруге одного швейцарского банкира, которая предложила Николаю за большие деньги написать её портрет, как она выразилась, с “изящным ликом”, ляпнул примерно так: “Твоя жирная харя на моём полотне не поместится…”
А затем и вовсе, как говорится, ушёл в свою скорлупу: уволил повара, прачку и всю остальную прислугу; к себе никого не пускал, и сам выходил на улицу крайне редко – в основном за спиртным…
И вот однажды (а было ему на тот момент сорок с небольшим лет) соседи забили тревогу: их “затворник” не выходил из своей квартиры уже несколько суток. Позвали полицейских. Те принялись звонить и стучать в дверь к “Николя” – всё было напрасно. А когда её взломали и вошли вовнутрь, то в одной из комнат увидели разбросанные по полу куски изрезанных портретов – известных чиновников, полководцев, но в основном — стройных голубоглазых красавиц. А в дальнем углу, где давно потухли свечи, нашли и самого Николая — обрюзгшего, с густой щетиной. Скончавшегося, как выяснилось позже, от сердечного приступа. Причём лежал он с кистью в руке — возле мольберта с какой-то картиной. Когда её вынесли на свет, то взорам людей предстало изображение некрасивой, с искривлённой шеей девушки в потрёпанном деревенском платьишке. Протянув руку к форточке, она кормила с ладони крошками хлеба маленькую птичку. При этом лицо девушки светилось невыразимым счастьем…
Полотно это отдали в Академию Искусств, где Николай когда-то учился и преподавал. Там долго не решались показать картину публике — по причине, как заявили специалисты, её незавершённости и неэстетичности. Но когда всё же выставили, то её сразу приобрёл один католический пастор. Принёс в собор, где служил, и поставил у стены в углу, чтобы затем, по его словам, унести её к себе домой… Каково же было изумление священников и служителей храма, когда они заметили, что многие прихожане подолгу стояли, глядя на полотно. Причём, многие из них крестились, а у иных по щекам текли слёзы…

Вот такая история, — вздохнула женщина. – Ну, ладно, рисовальщики, пора укладываться, время уже позднее…
И она пошла стелить им постель. Но ребята ещё долго сидели с задумчивым взглядом. Видимо, размышляя о только что услышанном рассказе…

Расскажу об экзотической услуге, которую предоставляет один из частных медицинских центров для желающих сделать спермограмму.

. .. Месяц назад мне пришлось сдавать анализ спермы. Был опыт сдачи этого же анализа трехлетней давности. Тогда я обратился в сетевую лабораторию, но условия, которые они предоставляли, меня не устроили. Обстановка в комнате для сдачи анализа была напрягающей, не располагала к такому интимному процессу, расслабиться было невозможно. У тебя есть 15-20 минут, дальше – следующий клиент по записи.

На этот раз я в интернете изучил вопрос и нашел медицинский центр, который предлагал для сдачи спермы «самые комфортные условия». Идя туда, терялся в догадках, чем же меня собираются удивить – порножурналами, эротическим видео? Но все оказалось намного более неожиданно. И в этом учреждении комната для сдачи анализа ничем не отличалась от таких комнат в других лабораториях. После того, как у меня достаточно продолжительное время получить биоматериал никак не выходило, в комнату постучался врач. Он поинтересовался результатом и спросил, не буду ли я возражать, если сдать анализ мне поможет медсестра. Я ответил, что мне всё равно, лишь бы был результат. Врач попросил меня подписать бумагу о том, что у меня нет никаких претензий к их медцентру, и вышел. Через несколько минут в комнату зашла симпатичная женщина лет тридцати пяти, в коротком белом медицинском халате и босоножках на шпильках, закрыла дверь на замок. Я отметил про себя её изящную стройную фигуру и красивые ноги. Она попросила меня спустить брюки и трусы. Я опустил брюки и остановился в нерешительности, так как почувствовал, что у меня мощная эрекция. Медсестра сказала, чтобы я опускал и трусы – ведь я в медицинском центре и стесняться её не нужно. Преодолевая стыд и неловкость, я опустил и трусы. При этом медсестру совершенно не смущала моя эрекция. Она, подойдя ко мне почти вплотную, подняла своё колено и уперла его мне в пах. Я опешил и инстинктивно обхватил её колено руками. Медсестра спокойно отвела мои руки в стороны и начала давить коленом моё мужское хозяйство, водя по нему вверх-вниз. Эффект был ошеломляющим – невероятное возбуждение, адреналин зашкаливает, крышу просто сносит, в голове мутится!.. Очень скоро у меня начала течь смазка. Медсестра продолжала давить мне коленом половые органы, для своего удобства положив руки мне на плечи. Минуты через полторы-две процесс успешно завершился, бурно хлынула сперма. Она вовремя успела убрать своё колено от моего багрового распухшего хозяйства, а я вовремя успел подставить контейнер для сбора спермы. Женщина бросила пару полушутливых фраз, сказала, чтобы я закрыл за ней дверь на замок и вышла, цокая по полу своими десятисантиметровыми шпильками… Я был потрясён и ошарашен произошедшим. Поставив контейнер с «биоматериалом» в указанное мне место, я привел себя в порядок, оделся, открыл дверь и вышел в коридор…

… В голове у меня по-прежнему мутилось. Направляясь к выходу, на стене в коридоре я заметил фотографии врачей и персонала клиники. С трудом сдерживая волнение, снедаемый любопытством, с выпрыгивающим из груди сердцем я принялся их рассматривать и, представьте, нашел Её! Стараясь, чтобы этого никто не заметил, я перефотографировал её фото на смартфон.

… Выйдя на улицу, еще долго сидел на какой-то скамейке и приходил в себя после такой экзотики. Вот это работа у женщины! Давить коленкой мужчинам их половые органы! И главное, действует безотказно! Ты мучаешься-мучаешься, ничего не получается, а тут за минуты полторы-две – пожалуйста, результат! Интересно только, где и как такую «медсестру» нашли? Дамочка совершенно без комплексов, готова мять коленкой голый возбуждённый член и мошонку! Её ничуть при этом не смущает, что мужская смазка течёт на её колено и бедро! Что у мужчины, доведенного ей до экстаза, происходит семяизвержение в её присутствии! Может быть, когда её брали на работу, проводили какое-нибудь «собеседование»? Может, на этих собеседованиях она работодателям на практике демонстрировала свое искусство? Интересно, какой был при этом результат? Она это делала в интимной обстановке, как мне и, вероятно, другим клиентам медцентра, или в присутствии зрителей? Врач, который меня принимал и который прислал её в комнату для сдачи анализа, конечно же, знает, чем его «медсестра» занимается и как получает нужный результат. А вот знают ли другие врачи, медсестры и прочий персонал? Думаю, да, поскольку, когда я выходил из медцентра на улицу, две женщины на рецепции взглянули на меня с явным интересом и едва скрываемой ухмылкой. Наверняка, когда за мной закрылась дверь, они тут же начали, хихикая, меня обсуждать. Мол – Светка (Наташка, Танька — список женских имен можно продолжать…) помогла ему коленом… Хи-хи-хи…

А может быть, и она сама после этого петтинга обсуждает его во всех деталях в кругу коллег или подруг, собравшись в комнате отдыха за чашкой кофе… И происходит ли это в чисто женском коллективе, или мужчины тоже присутствуют? Да, я себе представляю, как они рассаживаются поудобнее, а она, развалившись в удобном кресле и закинув ногу на ногу, начинает рассказывать – «Видели, только что приходил один сдавать спермограмму? Так вот, представляете, у него у самого не получалось! А когда увидел меня, у него тут же встал, а я ему всадила колено в его хозяйство, подавила ему член и яйца, и он быстро кончил!.. Хи-хи-хи, ха-ха-ха! ». И следуют подробности о размере моего достоинства, количестве эякулята, моей реакции на произошедшее. Коллеги или подруги смеются – да, Светка (Наташка, Танька…), ты прямо супер, твоя коленка действует безотказно, а «этот», когда уходил, был красный, как рак! Он хоть тебя смазкой не очень сильно обляпал, сперма на тебя не полетела? Ха-ха-ха!..

Думаю, именно в таких терминах, как «стояк», «яйца», «всадила» они об этом всём и говорят…

… Я сидел на скамейке и никак не мог успокоиться и прийти в себя. Снова и снова я брал смартфон и смотрел на ЕЁ фото. Ловил себя на мысли, что если дамочка, массируя коленкой мужское достоинство клиентов, «помогает» им дойти до эякуляции, то она, не колеблясь, в случае чего и ударит коленом в пах. Очень опасная штучка… Очень опасно для мужчин…

Персонажи и события в рассказе являются вымышленными. Любое совпадение с реальными людьми или событиями случайно.

Гляжу я в окно, у своего друга, и вижу, как один странный человек смотрит на меня. Мне не по себе, в этот момент. И вдруг этот человек бежит ко мне в подъезд. Я быстро бегу к двери, и проверяю, закрыта ли дверь. И через несколько минут — стук в дверь. Я смотрю в глазок, там никого нет. Еще один стук, смотрю — никого. Выхожу в подъезд, на свой страх, и риск. Поднялся на этаж выше, и спустился этажом ниже. Возвращаюсь в квартиру. Закрываю дверь. Вхожу на кухню и вижу того, человека, который на меня смотрел, на улице. Протер глаза, посмотрел на то место, где стоял человек. А его там уже не было. (Начало истории). Всем привет, меня зовут Александр. Я занимаюсь волейболом, и футболом, я очень весёлый, жизнерадостный человек, но одно, меня тревожит — это тот человек, который меня напугал, как и всегда, я созванивался с лучшим другом, Егором, чтобы пойти вместе, в школу. Он сказал мне, что у него, есть интересная новость, для меня. Мы указываем место, где встретиться. И он сказал, что по городу, ходит странный человек примерно лет 35-45. Я хотел ему сказать, что у меня, случилось вчера. Но не хотел, пугать друга (в школе). Вот мы с, Егором пришли. Сели на лавку, и начали переодевать, и проходит трое ребят, примерно, седьмой класс, они там, что-то, говорили про маньяков. Но я забил, на это. Чтобы еще больше, не тревожить, себя (поднимаемся, в класс). Первым уроком, у нас, был классный час, классный руководитель, рассказывала нам, про технику, безопасности. Мы подписывали, инструктаж. И нас отпускали, на летние, каникулы. Выбегаем из школы, радостными, со словами «УРААА». (НО ОНИ ЕЩЕ, НЕ ОЖИДАЛИ, ЧТО ИХ, ЖДЕТ, ДАЛЬШЕ). Лето — это чудесные восходы, и закаты. Пение птиц (где-то в, деревне, Порядоково). В первый день лета, я выхожу, гулять с моей, местной компанией, пацанов. Это я, Михаил. Даниил, Артем, Артур, все они родились, в этой, деревне. Всегда жили тут. И даже, ни разу, не были, в городе, я приехал, конечно, с гаджетами, из города. Привез я с собой, квадрокоптер, с видеокамерой. Ну, и решил, показать, пацанам, они сначала не поняли, что это, за фигня. А потом, я показал, что это типа, самолётик, я взлетел, над деревней, отлетел, к лесу. И увидел, в камере, что-то непонтное. Какой-то обряд проводился. Люди ходили, вокруг костра. Они были одеты, в какую-ту странную, мантию, с капюшоном. И я не разгледел, их лиц, я хотел разглядеть поближе, но меня, заметили, и начали, кидаться, камнями, веткам, и всем, чем попало, когда я отлетел. Я заметил, домик, в лесу. И мы с пацанами, решили, сходить туда, ночью (НОЧЬ). У всей нашей, компании, были рации самодельные, почему самодельные? Спросите вы. Да потому, что пацаны, не умеют, обращаться, с современными, рациями, и телефонами, мы все, друг с другом, связались. Договорились встретиться, возле заброшенного, ларька (Ларёк). Я пришел первым. Потом, Даниил с Артемом, пришли позже, и Миша пришел. Я, спрашиваю, у пацанов: «А где, Артур?» Все сказали: «Мы не знаем». Ну, и ладно, наверно, побоялся, с нами, идти, в лес, мы пошли, по дорожке, в темный, и загадочный, лес (Лес). Вот, мы уже, подходим, к старому, дому, где, наверное, и живут, эти, странные, люди, которые, делали, какой-то, обряд или, типа, того. Я, оборачиваюсь, к пацанам, чтобы, попросить, бинокль, я спрашиваю, у Артема: «Дай, бинокль», он мне, сказал: «У меня, его, нету. Ты же, сказал, чтобы, Артур взял, его». «Вот, блин». И мы, начали, гадать, на камень ножницы, бумага, цу-е-фа. У всех, ножницы, как, и по, правилам. Цу-е фа, все, показывают, камень. А Артем, ножницы. Ну, он, время, не терял, заглянул, в дом и увидел, что в доме, сидел, Артур и, еще, какие-то, люди. У Артура, были, связаны, ноги, и руки. А во рту, был, кляп, Артем на, все это, рассказал. Мы, все были, в шоке, я сказал, что надо, спасать, Артура, да и, других, людей. Не оставлять же, их, там, в беде, и у нас, началась, операция (Спасательная, операция). Мы прокрались, незаметно, в дом. Михаил, отвлек, людей, и, мы, вывели, людей, на улицу, и повели, в деревню. По дороге, в деревню, мы их, развязали (КОНЕЦ).

Автор: Артемий Мирошниченко

История. Люди, которых мы выбираем.
В начале осени 1973 года я с моей школьной подружкой отправились в дом отдыха под Владивостоком на десять дней. Получили номер на четыре человека и были первыми, кто заехал. Вскоре к нам присоединились две молодые женщины, лет на восемь старше нас. С первого же момента с ними подружились. По утрам просыпались в отличном настроении, весело проводили день, гуляя вчетвером. Вечером танцы, прогулки, новые интересные люди, масса впечатлений.
В один из танцевальных вечеров познакомилась с молодым мужчиной, который также отдыхал в нашем отельно-туристическом комплексе с другом после многомесячного морского рейса. Он был значительно старше меня, кажется, лет на 15. Парень симпатичный, высокий, эрудированный. Грузин по национальности, по имени Мухтар. Как не вспомнить фильм с Юрием Никулиным в главной роли и его верным четвероногим напарником по кличке Мухтар.
Стали встречаться. У меня и в мыслях не было ни о каких-либо серьёзных отношениях. В отличие от его намерений. Оставались считанные дни до окончания путёвки. Он задаривал меня подарками, девчата умилялись щедрости кавалера, а мне хотелось, чтобы поскорее закончились его ухаживания. Я настояла на том, чтобы ускользнуть незаметно с подругой домой за день до официального выезда, чтобы избежать с ним встречи, лишних разговоров, объяснений. К тому же, строго-настрого запретила новым подружкам не сдавать моего адреса этому ухажёру.
Дорожные заметки
Подруга Татьяна пригласила меня встретить новый 1974 год у её старшей сестры, которая проживала в посёлке Преображение Лазовского района Приморского края. Отправились на междугороднем автобусе, в поездке смеялись, шутили. Мы дружили со школьной скамьи, нам по 17 лет, позади школа, решили с нового года засесть за учебники и поступать в Хабаровский юридический институт. А пока – гуляем!
Во время движения водитель то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, которое подстроил под наши посадочные места, подмигивал, улыбался нам. Надо сказать, трасса Находка-Лазо была обычной грунтовой дорогой, кюветы, овраги по обе стороны — обычное явление в то время. И, как результат его чрезмерного к нам внимания, засмотрелся мужчина на молодых девчат, отвлёкся от управления и наш автобус слетел с дороги в неглубокий овраг.
Почти все пассажиры с негодованием налетели на водителя, а женщины стали обвинять нас, что мы своим поведением его отвлекали. Глупость, конечно. Автобус из оврага вытащили проезжавшие мимо большегрузные машины. В дальнейшем мы притихли и уже остаток пути хихикали да перешептывались между собой.

Неожиданная встреча.
31 декабря 1973 года. Посёлок Преображение.
После ночного новогоднего семейного застолья, я с Татьяной направились к клубу. Гремела музыка, население посёлка отплясывало, веселились и стар, и млад. Мы подобрались поближе к компании молодых ребят, чтобы обратить на себя внимание. Среди парней мне приглянулся один весьма привлекательный, уверенно подошла к нему, пригласила на танец. Как-то странно посмотрели на меня его приятели, я увлекла своего партнёра в круг на танец, положила руки ему на плечи и оторопела: у него не было правой руки! От плеча. Танцевал он роскошно и непринужденно.
Компания Анатолия, так звали моего нового знакомого, позвала нас в гости. Толя играл на гитаре, гриф которой лежал у него на правом плече, а аккорды брал левой рукой. Мне казалось волшебством, но это была музыка. А какие он песни пел! И русские, и украинские. Великолепный голос. Восхитительная внешность: светлые волнистые волосы, серые глаза, спортивная фигура, одним словом – красавец. Так жестоко распорядилась с ним судьба: инвалидом стал в результате несчастного происшествия на работе.
Следующий вечер провели в компании тех же новых друзей, среди них были профессиональные боксёры, футболисты, все работающие, никаких наркотиков, ни пошлости, ни сквернословия. В клубе на танцах, откуда ни возьмись, ко мне подходит Мухтар. Вот так встреча! Оказывается, его рыболовное судно стояло в порту Преображения. В посёлке снимал квартиру. Стал опять приставать, звать на свидание. Едва избавилась. Но на другой день он каким-то образом перехватил меня на улице и позвал к себе на серьёзный разговор. Зачем согласилась? До сих пор не отдаю себе отчёта. Юная, бестолковая. Зашли к нему в квартиру. Практически тогда он сделал мне предложение выйти за него замуж. Вместо кольца почему-то преподнёс коробку с обувью: там были модные в то время сапоги-чулки. Ну не виноват он, что влюбился, очевидно. Я решительно отказала ему и попросила больше меня не преследовать, сказала, что встретила здесь парня, влюбилась, и наши чувства взаимны… Мухтар страшно изумился, стал кричать: «Он же безрукий, я-то чем тебе не подхожу?!? Не урод, не инвалид. Хорошая должность на пароходе, состоятельный, материально обеспеченный», и прочее, и всё в этом роде. Грузинский темперамент. Рванула к двери на выход, он швырнул мне в спину коробку с сапогами, не попал. Мне удалось убежать. Более его не встречала.
Еще через день я с подругой на туристическом пассажирском судне возвратились в родной город Находка. Жизнь пошла своим чередом. Спустя год объявился Анатолий, встретились, он честно мне признался, что своей инвалидностью не захотел связывать меня никакими обязательствами, поэтому и не звонил, не писал. Здесь проездом, но захотел увидеть и объясниться по-нормальному. Да и я перегорела чувствами. Захватила меня любимая работа, хороший коллектив, мудрый начальник-наставник, учёба, новые интересные встречи. Поступила в ДВГУ на заочное отделение юридического факультета, Татьяна — в Хабаровский институт на заочное отделение.
А знакомство с подружками на базе отдыха под Владивостоком в 1973 году имело продолжение: еще некоторое время собирались вчетвером по праздникам, на дни рождения, во время их рабочих командировок: то у нас в Находке, то у них, в Уссурийске. Потом пути-дорожки стали расходиться по разным семейным жизненным обстоятельствам. С Таней перестали общаться на долгие годы, хотя проживаем в одном городе. И лишь одна Евгения из нашей четвёрки стала мне закадычной подругой на долгие 50 лет! До сих пор дружим, встречаемся, общаемся. Но это уже совсем другая история, как говорит Леонид Каневский в своей телепередаче «Следствие вели».

       Я договорилась встретиться с подругой на детской площадке. Она выгуливала своего двухлетку, а я своих детей. У меня сын 7-ми лет и дочь -2,9. Я набрала каждому по бутылке воды и захватила два последних банана. У меня в голове промелькнуло зря я их беру, ведь детей на площадке будет трое (купить еще бананы у меня не было возможности, так как было воскресенье и магазины были закрыты), но все-таки закинула их в рюкзак.
Сын подруги, к слову сказать,  не очень общительный малыш, стал крутился вокруг меня со словами: «ам- ам». «Ты хочешь кушать? Хочешь банан?» — спросила я и вытащила бананы из рюкзака. И в голове тут же пронеслось: «как же мне их поделить?». Я спросила у Насти: «Осилит ли Штефан целый банан? Можешь один банан поделить пополам для своего сына и моей дочки?». Второй же я собиралась отдать сыну, но моя дочка оказалась проворнее. Выхватила целый банан и начала его есть. Мой сын тут же начал кричать: «Это мой банан. Это мне». Пока сын голосил на всю «Ивановскую», младшая уже успела слопать половину и видимо сжалившись над плачущим братом, отнесла ему оставшуюся половину банана. «Я не буду это кушать. Мне нужен целый банан». Я соединила две части банана, ту, которую не доела дочь и половину, которую вернула Настя, и предложила сыну, но и это не остановило моего «крикуна». Он ревел как медведь, кидался песком, даже сказал бранное слово (хотя до этого я от него такого никогда не слышала). Сказал, что он меня не любит, что я плохая мама и плохо к нему отношусь. А у меня в голове прямо щелкнуло: «Так спокойствие. Это истерика. Что я могу предпринять?». Я спокойно его спросила: «Дорогой, ты в самом деле хочешь банан или чтобы вышло по-твоему?». Настя предложила: «У меня дома есть банан. Давайте после прогулки пройдем через мой дом и я его вам вынесу». «Я хоч-у-у банан. Нет, я сейчас хоч-у-у банан. Принеси мне сейчас.»- сглатывая поток слез и давясь им, кричал сын. «А давай, ты мне скажешь по шкале от 0 до 10-ти, насколько сильно ты хочешь банан» — предложила я. Неожиданно для меня сын начал считать: «ноль, один, два…». Чем дальше он считал, тем больше он успокаивался. Истерика отступала. Так он досчитал до сотни. «Но банан я хочу не на сто, а на двести» — сказал он гораздо спокойнее. «Когда мы уже пойдем домой, чтобы Настя мне вынесла банан?». «Давай еще полчасика побудем на площадке» — сказала Настя. «И что я буду делать эти полчаса?» дрогнувшим голосом, произнес мой сын. Я уже была готова, что снова разразится буря. «Давай поиграем»- предложила я. Миновало. Мы спокойно провели остаток времени на площадке. «Вот почему дети постоянно норовят поставить нас в неловкую ситуацию? Угостила вас половинкой банана, а заберу у тебя целый». «Ладно, ерунда, не бери в голову.»- сказала Настя, «Зато ты победила», подмигнула она. «Даа, я победила, на этот раз я победила».
Я вышла победителем из ситуации, но ребенок — не проигравший, потому как с ним я не боролась. Я была взрослым в этот момент. Я не поддалась чувству стыда за поведение моего ребенка. Я сдержала себя, не отзеркалила эмоции и не стала кричать в ответ.