Многое поразило воображение европейцев в только что открытой ими Америке. Незнакомая природа, неслыханные сокровища, странные для них обычаи и обряды. И не меньше всего остального — тот факт, что американские цивилизации не знали колеса. Сегодня это по-прежнему удивляет и озадачивает, служит предметом острейших дискуссий и почвой для отважнейших гипотез.

Что могут дать археологические раскопки

Целые научные теории были вызваны поэтому к жизни находкой в Америке нескольких детских игрушек. Кто-то слепил из глины повозку, повозку с колесами. Этот «кто-то» хотел доставить удовольствие ребенку, а доставил массу хлопот ученым.

То, что при раскопках, не обнаружено пока ни настоящих колес, ни тем более остатков настоящих повозок само по себе не значило бы еще, что ни тех, ни других в Америке не было. В обшей сложности лишь десятки колес скифских времен найдены, например, в южных степях Евразии, хотя там в ту пору телег с колесами хватало. Можно еще вспомнить, что в Новгороде найдена масса деталей саней и лодок, но даже замечательные консервирующие свойства новгородской почвы самого большого в мире сейфа для хранения исторических ценностей — доставили ученым пока всего одно колесо времени «Господина Великого Новгорода», и то относящееся к XI веку.

На самом деле, конечно, телеги в Новгороде использовались все время. Но реальность археологических находок отражает реальные местные черты: главными путями служили реки, летом по ним плыли, зимой ехали на санях. Конечно, съездить за сеном удобнее на телеге — но стоит ли только ради этого заводить телегу? Большинство новгородцев, по-видимому, думало именно так. Но у меньшинства-то телеги наверняка были, хоть от них даже и колес не найдено.

Жизнь без колеса

Однако в Мексике и Перу дело обстояло иначе. Реки там редко могли играть роль путей сообщения. К тому же об отсутствии там повозок можно судить не только по раскопкам. Испанцы, ворвавшиеся в эти страны в начале XVI века, телег или тачек не увидели. «Южноамериканский вариант» не похож на вариант «новгородский».

Может быть, игрушки, как и эквадорская керамика древнеяпонского типа, только память о давних «океанавтах», вольных или невольных? Они, рыбаки и земледельцы, не могли сделать по неумению настоящую повозку с колесами из дерева, но на игрушечную, глиняную, у них возможностей хватило. Это самый простой ответ. Но правильный ли?

Знание о колесе, каким бы путем оно ни возникло в Америке, было здесь утрачено. Может быть, из-за отсутствия домашних животных, годных в упряжку. Сумели американские индейцы обойтись без повозок.

Так, возможно, что мы и преувеличиваем значение колеса, во всяком случае, для древних. Египет долго жил, зная о нем, но практически почти не применяя. Америка всегда жила без него.

Процесс вращения - прообраз колеса?

Чрезвычайно сильно феномен колеса занимал и занимает фантастов. Их очень волнует то обстоятельство, что ни одно животное не использует колесного принципа передвижения. (Чему, впрочем, учеными были даны очень веские биологические обоснования.) Ведь задолго до того, как была придумана наука по имени бионика, люди подозревали, что они чрезвычайно многому научились, наблюдая за животными! А тут животные уже наверняка не могли подать благого примера человеку. И потому-то, наверное, Уэллс в своей «Борьбе миров» оставил марсианскую технику без колеса. Хотя и счел нужным оговориться, что марсиане все-таки знали колесо, но оно. играло для них второстепенную, роль.

А в повести английского фантаста Дж. Уиндема «Чокки» представитель иного мира полагает, согласно сообщению поддерживающего с ним контакт мальчика, что «нашу (земную) цивилизацию очень тормозит упование на колесо». Действительно, на Земле «совсем недавно» появились машины на воздушных подушках, самолет с реактивной тягой, заменившей винт (винт тоже ведь в конечном счете вариант колеса), машины, снабженные вместо колес ногами, и так далее.

Но это совсем не значит, что вращательное движение оказалось хоть сколько-нибудь вытесненным из жизни. Оно есть в любом электромоторе, почти в любом другом моторе, вращательное движение — основа всей техники даже тогда, когда колеса не бросаются в глаза. Если же вспомнить шарикоподшипники, вообще подшипники качения...

Неужели весь этот триумф вращательного движения просто следствие изобретения, которое могло и не состояться, итог события, которое могло не произойти? Трудно представить себе. Особенно если учесть, что вращательное движение стало в Европе и Азии священным в давние, очень давние времена.

И сегодня еще крутятся кое-где в Азии в своих священных плясках мусульманские дервиши, следуя обычаям, зародившимся задолго до пророка Мухаммеда. И сегодня совершается в Индии брахманами священный обряд добывания масла вращением специальных лопаток в сосуде — именно священный обряд, а не просто хозяйственная операция. Все эти и многие другие религиозные обряды, непременной частью которых было вращательное движение, разобрал в специальной работе русский ученый академик Дмитрий Николаевич Анучин. Он полагал, что в древности обожествляли сам процесс вращения. Он связывал такое обожествление с тем, что человек впервые научился добывать огонь сверлением. И все, что напоминало сверление, в той или иной форме становилось священным.

Да, не только островитяне Полинезии, но и римляне добывали огонь с помощью бурава. Только римляне делали это уже не по отсутствию более удобных способов, а согласно общему закону, часто превращающему прежние житейские, бытовые дела в детали отправления культа. Они пускали в ход священный бурав для добычи священного огня, возжигавшегося на алтаре Весты — богини домашнего очага.

И вообще, не надо считать, что добыча огня из дерева — умение одних далеких островитян. Во многих местах России в случае эпидемии или падежа скота считалось когда-то очень полезным получить огонь трением — точнее, сверлением. То же в Германии. В Чувашии под Бугульмой такой обряд наблюдали даже в 1907 году.

Словом, немало есть свидетельств особого значения, придававшегося, сверлению. Это, по мнению Анучина, вызывало обостренный интерес ко всякому вращению. Интерес, проявлявшийся в своего рода обожествлении самого процесса вращения.

Как не предположить, что такой пристальный интерес и привел к появлению колеса, или, во всяком случае, ускорил это появление?

Спасительный круг

Часто говорят, будто идея колеса была открыта благодаря тому, что древесные стволы легче перекатывать, чем перетаскивать. Но это обстоятельство, вероятно, было известно уже десятки тысяч лет назад. И в Америке стволы деревьев обладали тем же ценным свойством. В Египте тоже. Катки, подкладывавшиеся под наиболее тяжелые грузы, играли там важнейшую роль в строительных операциях. Тем не менее колесо было изобретено отнюдь не в Египте и в широкое употребление вошло там лишь через одно или два тысячелетия после того, как появилось в Азии и Европе.

И вот какая любопытнейшая вещь. В Америке сверление как древнейший способ добычи огня отнюдь не держит ту монополию, которая принадлежит ему в Старом Свете. Большинство известных этнографам первобытных индейских племен добывало огонь тоже трением дерева, но при этом один кусок дерева просто энергично двигали относительно другого (метод «огневого плуга»). Мало того. В Новом Свете огонь не занимал того высокого божественного положения, которого он «удостоился» в Старом. Если у «американского» огня и были свои боги-хозяева, то они отнюдь не выделялись в обширном пантеоне богов, возглавлявшемся обычно божествами небесных светил.

В свете этих фактов вполне понятно, что не стало здесь священным и вращение. К нему не присматривались, его не моделировали снова и снова — и вот рождение колеса не состоялось. Это, конечно, только предположение, но, может быть, расхождение, разделившее древние цивилизации на колесные и бесколесные, началось еще в тот отдаленный от современности десятками тысяч лет назад момент, когда был открыт способ добычи огня. И связано оно было с различиями в способах добычи огня.

Вовсе незнаком был Америке, кроме колеса, еще один чрезвычайно важный круг — гончарный. Керамика вообще появилась в Америке куда позже, чем на Древнем Востоке. Но если древнейшие американские государства, по-видимому, возникли на три-четыре тысячи лет позже, чем государства Азии и Африки, то древнейшая американская керамика по сравнению с азиатской часто запаздывает уже на четыре-пять, а то и больше тысячелетий. Это почти тот же срок, что отделяет на Древнем Востоке первый гончарный круг от первых сосудов, вылепленных из глины.

Гончарный круг, по-видимому, появился в Старом Свете одновременно с колесом или, во всяком случае, сразу следом за ним, и то и другое, по существу, использование одного и того же технического принципа, только в первом случае вращение совершается вокруг вертикальной оси, во втором — вокруг горизонтальной.

Колесо покоряет мир

Так или иначе, но колесо появилось — сначала в степях Юго-Восточной Европы, потом докатилось оттуда до Индии и Египта, потом совершило победное путешествие по земному шару, все ускоряя свой бег.

Повозки превратились в боевые колесницы, которые принесли много побед хеттам и гиксосам, а позже были той силой, что дала Ассирии власть почти над всем Древним Востоком. Но сами боевые колесницы, наводившие ужас на народы, были далеко не совершенными сооружениями. Ассирийцам, например, приходилось перед каждой переправой разбирать их и доставлять на другой берег по частям. Герои «Илиады», как и герои мифов, обычно шли в битву на колесницах. Но как только обнаружилось, что можно воевать и верхом на лошади и что это обеспечивает куда большие скорости и маневренность, боевым колесницам пришел конец.

И в последние века до нашей эры они начали исчезать. Сначала в степях Евразии и на Ближнем Востоке, потом в Италии, потом в Галлии. Дольше всего продержались колесницы в качестве важнейшего наступательного оружия в Ирландии — на крайнем западе Европы.

Потеряв роль наступательного оружия пятнадцать-двадцать веков назад, повозки еще долго сохраняли за собой очень важную оборонительную роль. Особенно у кочевников, которым нечего было рассчитывать на городские стены при защите от атаки.

Впрочем, в XV веке собравшаяся чуть ли не со всей Европы, армия рыцарей-крестоносцев была разгромлена «чешскими еретиками», сражавшимися за религиозные свободы. Вождь их Ян Жижка разработал новую стратегию и тактику боя, опиравшуюся прежде всего на использование повозок.

И когда удар рыцарей целой части света разбился о стену из телег, это было, между прочим, и победой старого друга человечества — колеса. (Позже классовая борьба внутри гуситского лагеря привела к его распаду; дворяне предали гуситское движение.)

И колесо же за две с лишним тысячи лет до этого стало основой для вращательной мельницы — сначала ручной, потом приводимой в движение ослом либо лошадью. Почти тогда же поля стали кое-где поливать с помощью водоподъемного колеса. И водяное колесо стало, если забыть про парус, первым активным использованием сил неживой природы. Водяное колесо в Риме служило только для помола зерен. Но, попав в Китай, стало работать для кузниц и сукновален — путешествие, как видно, обогащает изобретения.

В Европе водяное колесо стало энергетической основой для всего почти средневекового ремесла, не говоря уже о том, что оно монополизировало мельничное дело. В одном из районов Англии в конце XI века приходилось на каждые полсотни хозяйств по водяной мельнице. И как пишет английский историк С. Лилли: «Этого, несомненно, было достаточно, чтобы коренным образом изменить условия жизни людей».

В том же XI веке, а то и раньше, появились первые мельницы, работавшие на силе прилива. А потом колесо, приводимое в движение водой, вздымало огромные молоты, раздувало кузнечные мехи, дробило железную руду и древесную кору.

В XII веке в Европе на помощь водяной мельнице пришла ветряная, тоже изобретенная совсем в другое время и в другом месте. Ее родиной был Египет, время создания ее — рубеж нашей эры, известно даже имя автора — Герона из Александрии, хотя в ту пору патенты не выдавали.

Путешествия, как видно, иногда занимали много времени, но совершались.

И если еще можно (но трудно) спорить о важности колеса для транспорта, то чем его можно заменить в промышленности — древней, старой, новой? Ведь и зубчатые колеса, скажем, тоже остаются колесами. Да и транспорт тоже не торопится отказываться от колес, сколько бы над этим ни работали изобретатели. Не зря марсоходы тоже поставлены на колеса. А уж это ли не воплощенная техника будущего!

Чудо ли изобретение колеса либо ошибка, но человечество обязано ему чрезвычайно многим.

А в целом история колеса, которое прокатилось, в конце концов, по всему миру, говорит и о том, что иногда предмет обожествления оказывается благодарным своим поклонникам. Но это бывает так редко...

Наконец, надо бы сказать вот о чем. На примере Центральной и Южной Америки видно, что цивилизация может возникнуть и долго существовать без колеса. Эксперимент, тут выглядит достаточно, убедительно. Тем не менее ясно, что с колесом жить все-таки лучше.