Не знаю, откуда произошел анекдот про мужика во дворце, с наложницами и
джином (который на вопрос мужика, что происходит, сообщил о белой
горячке), но в бытность мою студенческую имело быть место следующее
событие.
Приятель наш, Вовочка, был (да и остался) парнем компанейским, в меру
забавным и (был) не в меру пьющим. Едва появившееся на столе, скамейке
или еще где спиртное мгновенно оказывало на Вовчика магическое
воздействие. Быстро и сильно набравшись, парень засыпал на пару часов,
а проснувшись пытался опять откушать стакан-другой горючего. Вот и
присказка. А сказка — впереди.
Лето, пруд, благодать... Сидим, дегустируем "Столичную", в классической
обстановке — на троих, под огурчик, под селедочку. Неспешным ручейком
струится беседа о дамах, картах, вине... Вовочка вырубился, а мы с
Юриком начинаем все чаще вспоминать о самом главном. О женщинах, то
есть. Если очень хочется, то нужно... В общем, договорившись о встрече с
тремя же сокурсницами, не имеющими в арсенале такого глупого слова
"нет", мы отправились в путь, не забыв и про Вовочку. Под белы рученьки,
в такси, да в баньку...
Парилка, дамы весьма приятного телосложения и умения, квасок... Что еще
для души славянской надо? Напаренные, довольные и удовлетворенные, мы
вспомнили о друге нашем, Вовчике, мирно спящем в прихожке на топчанчике.
Как же не поделиться с другом этим праздником жизни?! Не по братски
это... (а теперь о том, что было дальше) Нагая и прекрасная, юная и
свежая, держащая в руках вспотевший ковш с квасом, голубоглазая нимфа с
длинными и влажными волосами, ниспадающими на плечи девичьи, воззвала к
спящему товарищу — Проснись, милый! Освежись да отведай ласк моих,
парной услады, да мужской бравады!
Уснувший на траве, у пруда Вовик открыл глаза... Что за #$%&