Всем отдавшим и отдающим долг Родине посвящается …

Это короткая история, обычный серый рассказ, в котором не будет крови, экшена, любви или захватывающего сюжета, просто размышление о людях, их страхах, о долге наверное, не знаю…  сами решите, если дотянете до конца.
Человек ко всему привыкает, к жаре, к холоду, к недоеданию,к боли…
Привыкает он в какой то степени и к страху. Кто-то учится контролировать его, держать себя в руках,быть спокойным, с непроницаемым лицом , железной волей, и крепким характером,кто-то хочет чувствовать себя Джеймсом Бондом,солдатом Рэмбо или кем вам будет угодно, а кто то безудержно поддается страху, паникует, пытаясь убежать от него, тем самым лишь усилив  влияние оного над собой.
«ХРАБРЕЦ НЕ ТОТ, КТО НИ ЧЕГО НЕ БОИТСЯ, А ТОТ КТО УМЕЕТ НЕ ПОКАЗАТЬ СВОЙ СТРАХ»
Я не помню где прочел эти простые,и в   тоже время, невероятно точные слова, может быть они сами сложились в моей голове,но тогда я ещё ни чего не знал о них.
Сейчас я прекрасно понимаю, что страшно бывает всем, разница лишь в том , как держится человек испытывая страх, и тут дело больше не в визуальном восприятии его лица или тела, а в его действиях , поступках,решениях во время ощущения страха…

Отмучавшись 4 месяца в Ростовской учебке связи, где я узнал что такое голод, где сон казался сладким миражом, где были отморожены оба больших пальца на ногах,вернувших чувствительность лишь через 5 лет, нас направили в воинский полк связи во Владикавказе.
Через две недели командир полка, застроив всех сказал, что сейчас зачитает фамилии солдат и офицеров , которые отправятся выполнять боевую задачу в Чечню, а в конце уточнил ,что каждый в праве отказаться и дело это сугубо добровольное.
Уверяю вас, даже в те ельцинские времена, офицеры берегли своих солдат как могли, поэтому все нынешние разговоры о армии считаю безграмотной ерундой.
Вообще, мы вдвоем с парнем, ещё в военкомате провели трое суток с саперами из Моздока, перепили море водки, побратались, и были готовы через 6 месяцев, 100% ехать в Чечню. Но так случилось, что в Ростове-на-Дону нас сняли перекупщики(да в военкоматах это именно так и называется) и вот теперь я услышав свою фамилию, отслужив всего 4 месяца, 18 летний мальчишка, даже не подумал сделать шаг назад и отказаться. Нет не подумайте не из за того , что я дурак или будущий герой, просто это было неуместно.
Вижу я  начал растягивать свой должный быть коротким, рассказ, но воспоминания такая штука, что то хочется вспоминать , что нет, а что то гонишь прочь.
Когда спустя несколько месяцев, вечером лейтенант застроил нас и снова зачитал фамилии тех, кто срочно отправляется из Ханкалы в Грозный,обеспечивать связью штурмующие подразделения, я не сомневался что помимо прочих фамилий  услышу и свою. Да честно сказать не сложно  догадаться,ведь при всем том что связь была засекреченная, через спутники, с набитыми аппаратурой камазами, но без провода с передовой не свяжешься, а я как раз имел несчастную должность линейщика (это тот который жопа в мыле рожа в грязи , вы откуда? Мы из связи). И бегали мы с коллегой немецких кровей отроду, вдвоем да по одному, с блок поста в штаб, с грязи на ковры, искали коротышей по полевке(армейский телефонный провод)
Как дождь зарядит , слякоть, грязь везде, так ничинает коротить провод, берешь его от коммутатора в руку, и идёшь до блок поста или штаба, как 80 вольт жахнет в руку, так и нашел коротыша. Я правда один раз не тот провод по ошибке схватил, шел себе  песенки бубнил, немец за мной по другому проводу…потом ни чего не помню…
Потом очухиваюсь сижу в луже,  ног не чувствую,немец меня поднимать, а ноги ватные трясуться с нереальной амплитудой.
Пехота там похоже 380 пустила ну я и поймал коротыша. Весь вечер плохо ходил, здорово жахнуло, с учётом того ,что я сам весь сырой был, как не убило не знаю.

Да в общем всякое было, и к свисту пуль привыкли, сидишь в карауле за бугорком , а они шальные насвистывают, одна другой мелодичнее, только заслушиваться не надо, а то как встанешь, так одна обязательно какой нибудь марш тебе исполнит, возможно и похоронный.
Ну а мы , мы с немцем, да черт с ним с Рудольфом, с Рудиком, все же мал мала с войной познакомились, ну уж точно побольше аппаратчиков в камазах)
Я даже 3 суток в яме успел проторчать, вру двое, на третьи сутки Рудик засыпался один и меня вытащили. Но двое суток от звонка до звонка, без еды, воды и под дождем)
Парни конечно жрать подкидывали, Рудик сразу же спалился и ко мне в яму отправился , правда через час вытащили, коротышей то ни кто не отменял, это вам не меня в яму посадить, это коротыш мать его.
Вообще как список заслушали, начали взволнованно собираться, через 2 часа отправление. А в Грозном слышно , дерутся знатно,бахает мама не горюй, ну что ж раз сказал а говори и б, прибыл на войну будь любезен воевать)
Только залезли в свой спальный фургон, слышим капитан строит всех отбывающих для выполнения боевой задачи. Вышли построились, что будет говорить? Грузовики с трупами, накрытыми брезентом, из под которого только куча ног торчит, мы сами не раз видели, все понимаем, это по телеку Ельцин впаривал ,что сегодня погибло 2 военнослужащих , вчера 3…..
Но все же капитан смог нас «удивить» своими словами. Мне конечно не вспомнить их дословно, но приблизительно он сказал следующее:  «Парни! Мы все понимаем ,что в Грозном, точнее в той части ,что находится под нашим контролем нужна связь. Никто из вас услышав свою фамилию, не был испуган и тем более не пошел в отказ. Это хорошо, потому как вы уже выполняете боевую задачу и отказаться не имели права ни по уставу, ни по закону чести.
К сожалению нам не выделили сопровождения и мы поедем своими силами, 2 офицера и 7 солдат. Скажу сразу что вчера из трёх колонн двигающихся к Грозному, две были обстреляны и понесли  значительные потери,но все же отбились. Но то были большие колонны мотострелков(пехота)
Наш шанс, заключается в том , что о нашем выдвижении стало известно лишь час назад, ну или в том, что нами просто побрезгуют от усталости, ввиду нашей малочисленности.….(тишина)
В случае нападения, действуйте следующим образом: если идёт только автоматная, пулемётная атака, залечь за колеса машин и оценив ситуацию отстреливаться в ожидании помощи, даже если кто то из вас останется в живых один, бейтесь до последнего, плен это жестокая мучительная смерть, в нынешней ситуации лучше быть мертвым чем пленным…
Но все будет хорошо парни, за нами правда.
Сейчас всем получить бронежилеты , проверить наличие каждой пластины в них, зарядить все спарки(противоположно друг к другу смотанные изолентой магазины АК), приготовить автоматы и выдвигаемся парни. Выше нос»
Вот тогда мне стало по настоящему страшно, мне 18-ти летнему мальчишке, почему то очень не захотелось умирать…
Но чуть позже, уже в Грозном, я услышал речь которая потрясла меня, ввергла в шок, заставила почувствовать себя мальчишкой, коим я и являлся на самом деле,хоть и пытался выглядеть настоящим мужиком…
Как я уже говорил ранее, в рассказе моем не будет крови, смерти, подвигов или предательств, трусов или героев, все перечисленное окружает эту историю, а мы просто находились в ней,окутанные атмосферой войны.
Получив броники и вставив в каждый кармашек по пластине, Рудик вспомнил что в ящике на полу лежат два или три старых рваных бронежилета. Ну, угадаете, что мы со страху учудили? Хм) За счёт «идеальной» работы мозга, подгоняемой старушкой с косой, мы моментально выяснили, что в каждый кармашек может влезть по две бронепластины. И вот спустя час мы вываливаемся в  Double trouble бронежелетах и полной боевой готовности.
Нам было страшно, но ведь главное не показать свой страх, не так ли? Ведь об этом мой рассказ…да позже тоже было страшно ,но то страх другой внезапный, разбавленный адреналином.

15 киллометров или 40 минут-ровно столько требовалось, что бы пройти маленькой колонной,состоящей из трех камазов и одного зила, от поселка Ханкала до Грозного…
Эти 40 минут пути в фургоне камаза, без окон,с проходом посередине метра 1,5, а в остальном от пола до крыши забитым работающей аппаратурой зас(засекреченная связь) казались вечностью. С одной стороны казалось что аппаратура выполнит роль щита, с другой, что в ней нас и похоронят.
Стрельба и взрывы постепенно приближались, ни разу не прерываемые напряженной тишиной  фургона. Мы молчали, нам было страшно ,напряженно страшно, и страх это нельзя было побороть, как я ни пытался. Тогда ещё я не понимал ,что страшно бывает всем, и думал о том какой я все таки трус, от чего мне становилось стыдно за себя , и вызванная стыдом ярость волнами накатывала на меня… возможно нечто подобное испытывают все на войне, возможно нет, но не сомневаюсь ,что  страшно бывает всем,а уж про стыд и ярость утверждать не берусь..  Страшна ведь не сама смерть , а ожидание смерти.
Наверно друзья мои,  на этом прервусь, закончу свой рассказ, свои рассуждения и эту полуисторию,а то она растянется до не читабельных размеров.
Ах да, чуть не забыл про речь…как я мог.
Когда мы услышали, ненавистные ранее, но теперь кажущиеся такими сладкими слова, точнее крик капитана: полк связи! Через 5 минут построение у головного камаза.- напряжение начало спадать, я спрыгнул в своем а-ля Бэтмен бронежилете и в 20 метрах увидел человека…грязного, потрепанного, но твердо стоящего на широко расставленных ногах. Перед ним построились десять абсолютно разных  по форме,росту, телосложению и вооружению,но одинаковых
в своей решимости воинов, солдат, храбрецов, быть может героев, да что там, наверняка героев.
И Человек этот очень четко, душевно и в то же время яростно, сказал следующие слова, ярким пятном врезавшиеся в мою память:
Ребята,парни цель озвучена,ее надо выполнить! Выполнить и очень , СЛЫШИТЕ МЕНЯ, Очень сильно постараться выжить. И хоть я не знаю каждого из вас, хоть мы и видимся впервые, каждый из вас дорог мне, так же как дорого то ,что вы уже сделали, и сделаете сегодня, сделаете и останетесь живы…ты, и ты, и ты, и ты…и я вместе с вами постараюсь. Вы гордость русского народа парни, вы  его честь и совесть, и поэтому я приказываю вам выполнить задачу и выжить. Посмотрите сейчас друг на друга, запомните  лица, что б не дай бог не обознаться. Сейчас мы узнаем имена друг друга….вы знаете сами….выживут не все, пусть выжившие назовут своих детей именами павших, ребята, парни ….дай вам бог счастливого дня сегодня! Через 3 минуты выдвигаемся!…….

Вам приходилось когда-нибудь испытывать чувство вины по отношению к человеку, которому Вы не причиняли никакого зла?

Много лет назад в поезде я познакомился с молодым человеком. Звали его Андрей. Он вёз с собой огромный букет алых роз и торт. Собеседником он оказался общительным. И после стопки коньяка рассказал мне, что едет к своей невесте, что она у него – красивая, образованная, целеустремленная; и, что самое главное, её отец – высокопоставленный чиновник. А потому он, Андрей, имеет все шансы в скором времени занять высокую должность в одной из крупных столичных фирм. А отсюда — безбедная жизнь, карьера и прочие блага мира… Но в конце разговора после очередных стопок его совсем развезло; и он поведал, что уже »хлебнул» короткой семейной жизни. Что его первая жена Ольга еще с юности страдала гипертонией; и однажды она переволновалась на экзамене, и с ней случился инсульт. После которого врач сказал ему, что она надолго, если не навсегда, останется прикованной к инвалидной коляске. И что с ней нужно «очень много и серьёзно работать» (гимнастика, массаж и т.д.) и вложить немало средств на хорошие лекарства, чтобы на что-то надеяться… И тогда, спустя несколько месяцев после случившегося, Андрей подал на развод, оставив Ольгу на попечение ее престарелой матери…
— Пойми, — убеждал он меня, — иначе мне пришлось бы поставить на себе крест. В двадцать четыре года!..
Ситуация как в стандартной мелодраме. Но это было не кино.
Тогда я был в какой-то степени согласен с Андреем (как мужчина, я понимал играющие в его крови гормоны). Действительно, каждый человек имеет право на личное счастье. И если с кем-то случилась подобная беда, то окружающие (которые в этой беде вовсе не виноваты!) не должны от этого страдать, это «противоестественно человеческой природе», даже «вредно для здоровья». К тому же для инвалидов есть соответствующие службы социальной помощи. А люди здоровые должны создавать здоровые семьи, рожать и воспитывать детей, ездить с семьёй на море, ходить в гости и т.д. То есть жить полноценной жизнью. В тот момент, в поезде, я видел сверкающие глаза Андрея, излучающие жизнерадостность от осознания того, что он мчится навстречу своей мечте, и понимал, что из-за случившегося с его женой они не должны были потухнуть…

И вот сейчас, спустя около трёх десятков лет, вспоминая эту встречу, я ловлю себя на мысли, что перед моим взором стоят глаза не Андрея, а Ольги. Потухшие, тоскливые. Конечно, плачущие тайком от матери. Конечно, вспоминающие и свои первые свидания, и цветы… И уходящего мужа… И быть может, робкая надежда: а вдруг вернётся, вдруг вспомнит её к нему любовь… Но со временем сделавшей вывод, что нет, надеяться бессмысленно. Что человек — существо холодное и расчётливое и в этом мире побеждает сильнейший. Что потерявшие здоровье люди никому не нужны. И что её жизнь оказалась сломленной раз и навсегда…
Сейчас этот взгляд не знакомой мне девушки вызывает у меня чувство стыда. Я очень жалею, что тогда, в поезде, не узнал у Андрея её адрес…

Мама моя родилась в казачьей станице «Луганская», основанная еще по указу Императрицы Екатерина II в 1670-х годах на юге Российской империи для защиты от набегов татар.    Сразу скажу, что предки мои казаками не были, они поселились там уже после революции 17-го года. Понятно, что изначально селились там люди не робкого десятка, сильные, смелые, способные выживать в тяжелых условиях.

В сознательном возрасте я бывала там в 70-х годах прошлого века, приезжала с родителями и частенько меня оставляли там на все лето. Впечатлений было масса. Во первых простор, кругом степи. Нас тогда никто не ограничивал и мы гуляли практически где хотели. Такого ощущения широты охвата взгляда до горизонта,  больше нигде не было.

Родители мои приехали по распределению после учебы в Среднюю полосу России, где встретились и поженились, и я уже родилась соответственно в условиях Среднерусской возвышенности, где много лесов, холмов, оврагов… Поэтому эта даль  так завораживала, что  ее невозможно было глазом окинуть.

Жизнь станицы сильно отличалась от жизни других поселков. Во первых жили традиционно зажиточно. Причем для меня это было загадкой. Промышленности в станице не было, многие ездили на работу в город. До города было даже по нынешним меркам далековато, кажется 24 км. И зарплаты соответственно как в среднем по России. Но дома у всех были просторные.

В моем понимании — свой дом это дорого. Спрашивала у тети, как они построили свой дом. И вот как строили дома тогда: с одного края станицы на берегу Северского Донца были залежи ракушечника. Это был сравнительно легкий в обработке материал. Из него чуть ли не обыкновенной пилой нарезали блоки и привозили их к месту стройки. Транспорт был почти у всех. Машин конечно было немного, но мотоцикл, или мопед был у каждого.

Тогда я первый раз услышала фразу «Казак без коня — кругом сирота», или «Мужчина без машины — все равно что безлошадный крестьянин до революции». Это и понятно, потому что по Уставу казак сам себя обеспечивал обмундированием, оружием и должен был иметь двух коней «под ружье», т. е. коней, которые не боялись громких звуков и выстрелов. Так что помимо просто хозяйства у казака было много еще других забот.

После того, как муж напилит и привезет блоков из ракушечника, достаточных для постройки дома, как правило, он же сам и выкладывал из них стены. Родственники помогали сделать крышу, потому что в одиночку это уже было невозможно.

Ракушечник, материал  пористый,  и не держит тепла, поэтому нужно было сделать еще утепление дома, а вот здесь уже была другая история.

На каждом конце станицы было переходящее  «своего рода» корыто, примерно 2 на 2 метра. На другом конце станицы от залежей ракушечника, примерно в 10 км были залежи красной глины, пригодной для оштукатуривания дома. И тут, как говорится, это делали всем миром. Приглашали всех, готовили сытный обед, обязательно первое блюдо с мясом, второе блюдо и компот или как его называли взвар. Все по очереди месили ногами глину с соломой. Называлась эта смесь саманом, и этим составом толстым слоем обмазывали ракушечник. Получалась достаточно прочная и теплая конструкция, а это было важно, потому что зимой в степи бывают довольно сильные и холодные ветра. А потом уже дом белили, и делали это регулярно. Иметь грязный дом было неприлично. В доме была большая печь, топили углем, вечно все пачкалось от угля. Но опять — грязная печь это тоже позор, и ее белили буквально каждую неделю. В 70-х годах уже особым шиком   стало облицовывать дом плиткой.

Мне  нравились белые дома, такие аккуратные и нарядные. Ракушечник  образовывался на дне моря, был богат йодом. Штукатурка из глины воздухопроницаема и позволяла йоду дополнительно дезинфицировать воздух. О такой экологическом доме жителю современного города можно только мечтать.

Отдельно строили летнюю кухню. Лето жаркое, топить печь для приготовления еды в доме — дело неблагодарное. Дом сохранял прохладу и в нем после трудового дня было приятно отдыхать.

К 70-м годам уже не было большой границы между казаками и не казаками, но все таки про сильную, смелую и «громкую» женщину можно было услышать — она же казачка…

Сразу после войны казак посватался к одной маминой сестре. И тут была почти трагическая история. Его сестры просто объявили войну, как так, единственный брат собрался женится не на казачке, да еще бесприданнице (папа их- мой дед — погиб в войну). Они ему уже давно невесту достойную подобрали. И надо сказать им на время это удалось. Но любовь все-таки победила, правда расписались моя тетя и казак уже после рождения второго ребенка. Вот такая необычная история. И жили долго и счастливо.

Вода
Бьющая темнота, вспыхивающие в глазах светлячки недосмотренных снов или уличных фонарей…безсонница граничащая с комой.
2 дня назад пропала вода, пропала вся и разом, да что там вода, отопление пропало. Пропало как и надежда на единственные пол часа забвения в горячей ванне перед работой, пол часа блаженства, пол часа умиротворения и единения с собой по ту и эту сторону сновидений.
Все баналь, службы скрыли аварю, не ликвидировав ее. Неустойки платить не любит никто. Итог, вода пропала вся и разом, внезапно и безвозвратно….
Спустя 2 дня чудо наконец то произошло, влага разной степени охлаждения потекла под завидным напором из всех предназначенных богом водопроводных труб отверстий, наполняя смывные бачки, раковины, ванные и бог еще знает чего, упругим напором струи, 2 дня…
Вода опять пошла на убыль, в начале не стало холодной.
И вот она 5я ночь пробуждения, 3часа 10 минут утра, вода еле льется, и то кипяток, холодной нет совсем…странно..
Поднимаюсь рывком, спать больше ложиться нет смысла, равномерно сглатавая по гортани комок пива, жесткого как наждачка. Пари… сейчас в моей голове, только пари, с самим собой,  с разумом, с жкх, да ебанна в рот… пари со всем миром…
На догадку…
Эти мрази в водоканале опять всех наебали…каламбурс.
Опять пробоина и опять заварив трубу вы нагрели остатки воды в котельной в надежде что ночью ее никто не успеет слить, а к утру все помоются более менее теплой водой по мерее ее охлаждения пока она течет по сотням направлений труб в разные квартиры…ХУЙВЫУГАДАЛИ!!!
ПАРИ ЕСТЬ ПАРИ…
НО…ПАРИ ДОЛЖНО БЫТЬ ЧЕСТНЫМ ИЛИ ОНО НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА…
Что если не прав я….
Решительным шагом перешагиваю бортик ванной, затыкаю пробку, кладу рядом две бутылки пива и открываю вентель горячей и только горячей воды на максимум..Пари есть пари…
Пол часа, ванна наполняется, воды уже половина, половина кипятка, но пари есть пари, терплю. Пиво погомогает отрешится, пот хлешет из моих пор под водой наполняя и даже как будто разбавляя обжишающую влагу окружающую меня, куда там саунам и хамамам, это бля Пари…
Час, прошел час, уже почти 5, я  почти без сознания, пробка иногда стравливает воду, пиво на половину кончилось, 7 сигарет гвоздем разорвали мой и без того напреженный запредельной температурой мозговой капиляр, но я терплюю…ПАРИ….ПАРЫ…ПАР…БЛЯ…
еще пол часа, и все начинает менятся, но не в виде смены миров, например смены этого на какой нибудь загробный или праллельный.. хуй вот, вода, вода, ВОДАААА БЛЯТЬ СТАНОВИТСЯ….ХОЛОДНЕЕЕЕЕЕЕ…СУКААА..ПАРИИИ!!!
еще пол часа и я прибалдев почти отключаюсь от перепада темперур, вода в кране не нагревается болше чем  воздух в комнате. И тенденция набирает обороты… Пари выйграно, Пари сука Пари!!! Все таки жекэхашники опять хотели небать социум…ВОДА!!!
Ещееееее…………..

БРИЛЛИАНТОВАЯ  СВАДЬБА

В  2023 году мы с мужем отметили очередной юбилей — 60 лет семейной жизни.

Так как мой день рождения с гостями был отмечен за неделю до этой даты, то на бриллиантовую свадьбу мы гостей не приглашали.

Отметили этот юбилей, как и 60 лет назад, саму свадьбу, вдвоём. Посидели, повспоминали. Благо было что вспомнить за эти годы.

А если учесть, что мы с мужем учились в одной школе, а в восьмом классе 2 класса (А и Б) объединили в один класс, то мы оказались и в одном классе. Значит хорошо знакомы с 15 лет — это получается 67 лет.

Это долгий период и школьной жизни, когда мы были вместе, и студенческие годы, когда мы учились в разных городах и переписывались.

По распределению первый год работали тоже в разных городах. Тоже только переписывались.

Вспомнить было что.

Жизнь за это время перенесла нас от керосиновой лампы, при которой мы делали уроки до 7-го класса, до сложных для нас цифровых технологий.

Только, когда мы перешли в 8-ой класс, летом, в наше село завезли брёвна и разложили их против каждого дома. Мы сами ошкуривали эти брёвна, что бы получились гладкие белые столбы. Сами копали глубокие ямы для этих столбов.

Потом приехали электрики. Установили столбы и провели провода в наши дома.

Как мы радовались электрической лампочке. В доме было светло и празднично. Романтика!

Мы с подругой сразу поехали в город, что бы учиться на электриков.

Нас, конечно, не взяли и отправили обратно учиться в школе.

Как долго в нашей жизни не было даже простых телефонов. Переговоры междугородние заказывали только на телефонной станции.

Сколько руководителей нашей Родины сменилось за это время. Одни приносили в эту жизнь мир и благополучие, а другие — разруху и разорение.

Всё мы испытали на себе.

Старались не падать духом. Работать. Восстанавливать то, что потеряли.

Воспитывали детей.  Каждому дали возможность получить высшее образование.

В наше время это было очень важно. На работу все устраивались согласно полученной профессии.

Учились мы и наши дети бесплатно.

А сейчас, когда родители за учёбу платят сумасшедшие деньги, внуки бросают институты на 3-4-ых курсах.

Может мы не правы, но нам кажется, что образование обесценилось.

На работу теперь требуются, в основном, только продавцы, курьеры, разнорабочие и т.д.

Слышим, что при устройстве на эти должности, никто не интересуется образованием. Никто не спрашивает диплома.

Создаётся впечатление, что сейчас образование никому не нужно.

У нас много знакомых с университетским образованием работают продавцами и курьерами.

Мир очень изменился. Он сейчас живёт так, как будто старшего поколения и не существует.

Все вопросы надо решать через интернет, госуслуги. Всякие иностранные термины слышим. Многое не понимаем. Но кого это волнует?

Зато мошенникам раздолье! Они на пожилых людях оттачивают свои схемы, своё мастерство.

Раньше мы забывали закрывать двери в свои квартиры, клали ключи от закрытых дверей под коврики для вытирания ног.

Жили не богато, но честно. Никто на чужое не зарился.

А сейчас у нас на окнах решётки, входные двери с кодовым замком, сигнализации, видеокамеры в подъездах.

А мошенникам это совсем не мешает обкрадывать добрых людей.

И куда мы дальше прикатимся?

Как говорит народная пословица:  «Поживём — увидим.»!

А так хочется, что бы наши дети и внуки жили в мире и согласии. Под чистым небом. В обществе добрых людей.

Очень надеемся, что придёт такое время и всё встанет на свои места.

       Опустимся лет на сорок назад, и вспомним  станцию  «Тушинская» ж.д. в Москве. Потом хорошо бы представить продуктовый рынок, плотно прижавшийся  к домам, старого послевоенного построя, стоящих рядом со станцией и вдоль линии.

   Все было ничего, но горе-строители не подумали о «главном». И «позабыли»  о туалете для работников этого рынка, да и о людях,  заходивших на огонек:  — в » Рюмочную» , находящуюся рядом с рынком, магазин «Продукты», «Пивную»,  и еще несколько мест с особо манящими напитками.

… Мой приятель, понятно что сорок лет назад, обратился ко мне с вопросом: Скажи, а что лучше: ….

Но перед этим дал  «вводную», и пожаловался , сидя  за рюмочкой вина, где он жил в одном из домов, недалеко от  этого рынка на проезде Стратонавтов.

Да, дом у него был по тем временам хороший. На третий этаж, предпочитал подниматься в квартиру пешком, проходя через поднимающейся лестничный марш, захватывающий  все уличные проходные балконы между этажами, хотя можно было добраться и на лифте. Надежно работающих секретных замков на входной двери подьезда от посторонних,  по тому времени практически не было, и поэтому каждый прохожий мог заходить туда без особых трудов.

… Мой приятель обратился ко мне с вопросом :   Скажи,  а что лучше:

Я  сразу не понял что он имел ввиду, но почувствовал, что вопрос достаточно серьезный. Тогда он по подробнее его развернул в несколько неприятном виде, и доложил:

— «В наш дом повадилась ходить всякая пьянь, выпить вина, «нажраться» со случайной компанией с рынка. И делают это , обычно, на балконах, куда редко кто заходит из жильцов. Там они бросают бутылки по углам, остатки еды, а ведь по лестницам бегают и маленькие дети.

Так они потом начали еще и испражняться , уходя от места выпивки на другой этаж. А это  было и на втором, потом и на нашем этаже, и далее… И когда я поднимался на свой , третий, я проходил аромат зассаных балконов, а еще хуже, когда возвращался иногда поздно, то мог попасть в говно, лежащее на полу. Оно могло быть и свежее. А когда идешь,  не видишь ничего, и  эту «мину» ( раньше в молодости мы называли их минами), приятного  было мало.

В то время лампочки между этажами на балконах  обычно разбивали маленькие несмышленные ребята. И ты мог ничего не замечая,  через секунды входить в уютный аромат своей квартиры с испачканными ботинками, с запахом говна.

Мой приятель обратился ко мне с вопросом: Скажи, а что лучше:

— Тут я перебил его, — » Так что лучше, что лучше? Ты все ходишь вокруг этого вопроса» …

Виктор, выпив еще стаканчик вина, сказал, ошарашив меня своим конкретным ответом, который я до сих пор помню. Этот ответ был задан с интонаций, достойной Овидия в своих стихах, когда он декламировал их о нравственном упадке той, давнишней  жизни:

— Ты мне скажи, что лучше, когда выпивающая пьянь в подъездах  на балконах у нас ссыт на пол или срет туда же?

….Это вопрос затолкнул меня в тупик. Скажу честно, что я сразу не смог ответить на него правильно, хотя можно было наобум выбрать один из ответов. Их два. Просто  выбрать любой!

— «Конечно,  когда «ссыт». Ты не попадешь в «мину» — ответил я.

— «Нет Костя, еще раз нет!.  Лучше, когда насрет!» И без раздумья добавил: —    «Вскоре говно высохнет, не будет пахнуть, и в ночное время, когда работягам явно нужно что-то выпить после работы на рынке, сильного постороннего «говнянного» запаха там не будет, т.к ветер на этих балконах здорово проветривает полы. И запах, идущий от «мин», быстро исчезает.

А если там «нассано», то этот запах обмоченного бетона, улетучивается обычно  долго, и при нем водка пойдет во внутрь организма  без удовольствия.

Это скажу точно,  с проверкой по времени, что когда пьянь «ссала» в уличных переходах между этажами в моем доме, то запашок с бетонного пола или с ограждений балконов, быстро  не пропадал, и даже забирался на верхние этажи!»

Для меня, живущего в обыкновенном доме без проходных балконов,  было сказанное  диковинно и  жестко для понятия. Я тогда жил в обыкновенном кирпичном доме без балконов.

…Прошло немного времени. Установили в доме Виктора  цифровой замок на входную  дверь в подъезд. Его насколько раз ломали, потом несколько раз чинили, а потом и убрали этот рынок на Тушинской.

Стало спокойно. «Мины» пропали. Ушел в другой мир и мой приятель, который некогда задавал мне такой «сложный», но житейский  вопрос….

Всегда хочется поведать читателю что-то необычное, незаурядное, что довелось видеть в жизни, вспомнить интересное, а где-то и по-доброму смешное.

И «приплыли» в памяти те, уже далёкие времена, более чем сорокалетней давности, когда получил я участок под дачу — стандартных шесть соток, от института ГИГХС (гос. институт горно-химического сырья), что в Орехово-Зуевском районе, близ деревни Новый Снопок, в дачном кооперативе. По прошествии небольшого времени, появилась на нём и моя дача, построенная своими руками из того, что удавалось доставать в те времена. Дачный кооператив, кстати, был довольно обширный, так что прогуливаясь по улочкам среди заборов и изгородей, поросших плющом,разглядывая дачные постройки, можно было ненароком заплутать в этих запутанных лабиринтах.

Пошел как-то, к вечеру,  по этим улочкам искать дом ответственного за дела финансовые, бухгалтера, чтобы заплатить взнос за участок, благо, соседи подсказали верное направление, в какую сторону держать курс. Сказали, что не перепутаешь, как увидишь корабль, это он и есть.

Идти пришлось не долго. Покрыв расстояние метров в восемьсот довольно быстро, моему взору открылось нечто. Мать честная, за весь участок по его диагонали, стоял, утопая в земле,действительно, самый настоящий корабль с мачтой и капитанской рубкой, в которой виднелся штурвал, а на мачте развевался на ветру флаг.

Сразу стало ясно, люди здесь необычные. Подошел к участку, а пройти на сам участок нет никакой возможности, вокруг участка ров в два метра ширины, не перепрыгнешь, кругом вода! Обойдя вокруг и не обнаружив переправы, пришлось кричать, чтобы услышали.

Послышался женский голос – Эй, Ваня, опусти трап, к тебе пришли! –

На палубу вышел поджарый мужичек лет за пятьдесят, в одной тельняшке и робе, хоть было и прохладно. На груди висел бинокль.

– Вы по какому вопросу? —

У меня пересохло в горле от такого изумления и я сиплым голосом попытался ответить, но получилось карикатурно, — Мне нужно заплатить бухгалтеру взносы —

После этих слов у мужичка пропал интерес ко мне, и он удалился. Вдруг откуда-то опустился трап и появилась женщина, указывая на переправу – Проходите! —

Прохожу по узкому висячему мостику с поперечными рёбрами-ступеньками, всё шатается, но есть трос, за который можно ухватиться и хоть с трудом, но держаться. Перебрался, а женщина уже куда-то ускользнула. Послышался властный  голос – Она в капитанской рубке! –

Открыв дверь, моему взору предстала небольшая каюта со штурвалом, а в середине малый столик, на котором и принимали взносы. Заплатил, но уходить так просто из этого необычного места что-то не хотелось, и я сдуру спросил показать это чудо-творение.

Узнал, что ее муж отставной капитан второго ранга. Он и решил на даче построить дом-корабль, а иначе приезжать туда не будет. Душа капитана просила моря и пришлось супруге согласиться.

Бухгалтер решила показать мне все основные отсеки, спросив разрешения у «Капитана корабля».

…Он уже выходил  ко мне в кителе и  с фуражкой, хотя  я уж грешным делом подумал, что у него что-то не то с головой. Стало понятно, что разрешение получено.

И мы с ней прошли по всем каморкам-кубрикам, осматривая внутреннее убранство дачи-корабля. Мой экскурсовод вполне профессионально рассказывала и демонстрировала особенности сурового морского быта. – Вот здесь у нас гальюн, а там трюм –

В «трюме» оказалось, был оборудован погребок, где стояли банки со всевозможными разносолами, а в отдельном отсеке хранился картофель. Надо отметить, что двери во все отсеки были снабжены круглыми иллюминаторами для того, чтобы туда проникал свет и вообще, всё производило впечатление, что мы находимся на настоящем корабле.

Деревянная отделка стен была сделана старательно и даже ручки на дверях были необычные. На случай когда стемнеет в «машинном отделении» имелся автономный бензиновый генератор, и всё это располагалось в корме судна. Дело в том, что к участкам ещё не было проведено электричество, и наличие генератора было необходимостью.

Тут послышался зычный голос самого капитана, прозвучала команда –Включить генератор!- И сам же запустил двигатель, сильно зашумело из машинного отделения. На корабле засветились лампочки и стало посветлее.

Кухню они называли камбузом, где готовили и там же принимали пищу, он расположился рядом с рубкой капитана. Когда вышли на палубу, около  двери висел маленький колокол – рында. Женщина объяснила, когда готова еда, капитан ударяет в эту рынду, тем самым давая знать, что пора садиться за стол. Затем прошли в каюту, где они отдыхают. Там было вполне уютно, стояла мягкая мебель, шкафчик для одежды, всё было аккуратно и со вкусом подобрано, по стенам висело несколько картин на морскую тематику.

Мы услышали, как пробили пару склянок, ударяя в колокол – рынду.  Капитан нас приглашал к столу. Люди они оказались вполне гостеприимные.  Пока мы осматривали судно, капитан тем временем собрал на стол и предложил разделить с ними трапезу. С моей стороны было бы невежливо отказаться, и мы прошли на камбуз.

Там, за столом мы и пообщались, беседа была в разгаре, и он поведал мне о своей долгой службе, как ходил  по морю и многих сложных задачах, с которыми приходилось сталкиваться в походе. Всё это оставило свой неизгладимый отпечаток на его личности.

Он с детства мечтал о море, после школы поступил в мореходку, потом служил, поднимаясь в чинах и мечты его сбылись. Не смог он расстаться с морем и выйдя на заслуженный отдых, так родилась идея построить такую дачу-корабль. Незаметно растаяло время, погрузившись в морские воды.

Уже смеркалось, и пора было возвращаться к себе. Проводили. Сзади меня поднялся трап, и капитан дал прощальный хриплый гудок напоследок.

Больше я у них не был. Далековато было до них ходить, да и некогда. В тот период всё свободное время уходило на обустройство своего участка, который вскоре пришлось продать. Много воды утекло с тех пор, их дальнейшая судьба затерялась во времени.

Но этот день мне запомнился навсегда. Тем вечером , уходя от них в витальном настроении, в моей  голове всё ещё звучали его слова:

— Капитанов бывших не бывает!

Художника обидеть может каждый.

В.Баранов.

Ох уж эти талантливые шалопаи-фальшивомонетчики прошлых времён! Это сейчас есть интернет, цветные принтеры, компьютерные программы, и прочие прибамбасы. Позволяющие, однако, напечатать лишь ворох купюр банка приколов. А тогда. Тогда это было настоящим искусством. Ах, как же жестоко карала стальная длань фемиды страны строителей коммунизма за рисование дензнаков, коих в утопическом рае по герру Марксу не планировалось вовсе.

Сергей Сергеич Телятников являлся гражданином страны советов, и он же являлся художником абсолютно наивысшей пробы. Не замшелым авангардистом, импрессионистом и модернистом, кои марали одному господу понятные кренделя со звёздочками и завитушками, чёрные квадраты, красные кружки, зелёненькие кляксочки, и кичились этими, с позволения сказать, шедевральными произведениями. Да простят меня поклонники таковых направлений! В те годины чиновники от министерства культуры весьма справедливо именовали оное творчество бездарной антисоветской мазнёй.

Но Телятников! Его дар обнаружился в школе. Учитель рисования возложил на стол поцарапанный муляж спелого яблока, дав задание классу изобразить его с натуры, и преспокойно на сорок минут задремал. Когда же пришла пора проверять работы, учитель спросонья взглянул на то, что двоечник Серёжа наваял своей обкусанной кисточкой, остатки сна испарились с его лица, он ахнул, и полетел со стула.

Ну да что там! Учитель показал рисунок Серёжи на педсовете. Никто не поверил, что это простой ученик создал, и Серёжу позвали на педсовет, возложив пред детские очи персики с виноградом. Серёжа быстро справился с заданием и взору педагогов открылись мягкие тона-полутона, тени, идеальная перспектива, просто загляденье. Директор всматривался в изображённые на альбомном листе фрукты, смачно чавкал, пуская слюни и приговаривал.

— Ух, надо же, а? Это надо же, а?

Последние сомнения отпали. Перед строгой аудиторией сидел и ковырялся в носу настоящий самородок.

По совету учителей родители определили Серёжу в школу искусств, где он успешно грыз гранит рисовальных наук и с лёгкостью брал на всех конкурсах призовые места.

Когда Сергей заканчивал худграф университета, в стране неожиданно случился поворот. Считавшаяся нерушимой советская система вдруг в одночасье пала вместе с заоблачной мечтой о коммунистическом счастье. Заводы, фабрики, колхозы, всё провалилось в тартарары, и население перекочевало на стихийно образовавшиеся блошиные развалы. Сергей на этих развалах чего только не рисовал, но продавались его творения плохо и задёшево. Все гонялись за колбасой с ножками Буша, потому как на прилавках магазинов окромя морской капусты стало шаром покати, а духовной пищей-то сыт не особо будешь. Всё появилось, однако с ценниками со множеством ноликов, и на рисунки Телятникова вовсе смотреть перестали.

Вот тогда Серёге-негоднику пришла в голову идея рисовать непосредственно деньги. А что, чай не из задницы руки растут. Нет, конечно же, продолжай страна идти намеченным великими вождями мирового пролетариата курсом, то Телятников и так бы прилично зарабатывал. Ух эти подлые капиталисты, всё изменили, поставив во главу угла золотого тельца.

Но. Изготовление собственных денег оказалось практически неподъёмным делом даже для Телятникова. Просто так взять и нарисовать настоящий дензнак было решительно невозможно. Ни тушью, ни гуашью, ни карандашами. Серёга, конечно, из университетского курса кое-что знал о гравировке, какие техники в ней применяются, однако это поставленных целей не решало. Чтобы хоть как-то соперничать с государственным печатным станком, требовались знания эксперта во множестве областей. Для начала хотя бы стоило изучить купюру под микроскопом. Каково же было изумление художника, когда ему удалось разобрать по частям четвертной, который на самом деле оказался сложной конструкцией из множества составляющих. Как делать бумажные деньги, Сергей не знал, информации в этой области в свободном доступе не имелось. Гознак технологии засекретил. Однако имелись справочники по физике, химии, металловедению, из которых нужную информацию при правильном подходе извлечь было можно. Сергей как одержимый занялся экспериментами. Жена крутила пальцем у виска.

— Придурок, чем ночи просиживать, шёл бы лучше на вокзал вагоны разгружать.

— Молчи, женщина, — шипел в ответку Телятников, — рождённый летать ползать не может. Тем более по вокзалам. Фу.

Кладовка художника постепенно обращалась в лабораторию с колбами, ретортами, вонючими реактивами, паяльниками, микроскопами. Всё приходилось додумывать самому. Сергей изобрёл свою краску, бумагу, научился делать водные знаки. Запчасти для клише он заказывал у ювелиров, станочки же собирал сам втайне от всех.

К моменту, когда Телятников приступил к изготовлению собственных денег, страну сжимало в тисках тяжелейшего кризиса. Менялись деньги, менялись ценности, менялся государственный уклад, и гознаковский станок работал безостановочно. В обращении ходила самая настоящая мешанина купюр с ещё портретами вождя мирового пролетариата, и новых уже, с царскими орлами и трёхцветными колорами. Запустить в оборот фальшивки в то время являлось задачей несложной. Вряд ли кто всерьёз занимался учётом выпущенных купюр. Инфляция всё пожирала в считаные месяцы.

Изготовив первую партию фальшивок, Серёга долго мялся, чесался, перекладывал пачки новеньких денег с места на место и бормотал под нос какие-то мантры. Однажды решившись, он отправился на ближайший рынок, хватив для смелости рюмашку огненной. Ну в самом деле, на рынках, развалах, всего в изобилии, а дома в холодильнике мышь повесилась. А пачки со свежеоттиснутыми купюрами карманы жмут. Сей непорядок следовало исправить.

По дороге на рынок взгляд упал на витрину магазинчика, уставленную всяческими яркими безделушками. А почему нет? Вперёд, и только вперёд! Войдя в магазин, Телятников ткнул пальцем в витрину.

— Мне – это.

— Что вам показать? — спросила женщина-реализатор.

— Вон тот складной нож.

— Пожалуйста. Здесь несколько лезвий разного размера, а так же открывалка и штопор.

— Сколько?

— Сто рублей.

Извлёкши из кармана новенькую хрустящую купюру, Телятников протянул её продавщице.

И та не заметила подвоха! Потрогав фальшивую ассигнацию кончиками пальцев, она поводила по шероховатостям, проверила на свет водяные знаки и даже понюхала. В этот момент у Телятникова задрожали коленки, задрожали пятки вместе с кончиками волос на макушке, а мочевой пузырь норовил опорожниться прямо под прилавок. По виду опытная продавец, через руки которой ежедневно проходили сотни таковых купюр, преспокойно сунула фальшивку в кассу и пробила чек.

Сработало. Душа Телятникова возликовала. Сунув в карман покупку, он галантно улыбнулся и выпорхнул из магазина.

Он ходил по рынку и делал покупки. Деньги его изготовления принимали решительно везде. Теперь он заживёт. Подумать только! Ему удалось заткнуть за пояс гознак. Не прошли даром бессонные ночи, ожоги на руках от реактивов, килограммы испорченной бумаги. К вечеру с полными авоськами он явился домой.

— Вот, принимай товар, — Телятников протянул сумки жене, — сегодня гуляем.

— Серёжа, откуда всё это? Боже, сервелат, рокфор, армянский коньяк, икра. Ты в банду рэкетиров вступил?

— Какие рэкетиры? Всё куплено. Дорого куплено! За деньги, созданные вот этими руками.

— Господи, тебя же посадят. Твои весёлые картинки приведут тебя прямиком на нары.

— Этого никогда не случится, женщина. Я – гений.

— Дурак.

Телятников не внял голосу разума супруги. Он чувствовал себя чуть ли не божеством, пребывавшим на вершине Олимпа. Тем паче, что маховик инфляции раскручивался со скоростью звука и государство не успевало выпускать новые номиналы уже с шестизначными космическими цифрами на банкнотах. Но принцип изготовления денег Телятников давно раскусил, и от гознаковского станка не отставал. Его деньги принимали повсюду, что указывало на правильность направления в его новой профессии.

Однако, не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Про сей постулат создателя третьего интернационала Телятников в суете позабыл.

В один из дней, когда Серёга увлечённо штамповал очередную партию фальшивок, его позвала жена.

— Иди сюда, благоверный.

— Какого рожна тебе надо!

— Иди, иди, тут про тебя по телеку показывают.

Телятников выскочил из своей кладовки и прильнул к голубому экрану. Из утюга миловидная девушка-диктор строгим голосом вещала.

“Из оборота изъята партия фальшивых купюр достоинством в пятьдесят и сто тысяч рублей. По мнению специалистов, фальшивки изготовлены на высоком техническом уровне. Но преступники используют краску другого состава и номера на фальшивых банкнотах не соответствуют гознаковскому реестру”.

Дальше Телятников не слушал.

— Ну и что? – спросил он жену, — я здесь причём. Мало ли таких картинок в обращении ходит. Не я первый, не я последний.

— А это первый звоночек. Чувствуешь, как на тебя повеяло холодком тюремной камеры?

— Тьфу ты! Не каркай, дура. Это не мои!

— А ты на всякий случай начинай сушить сухари.

Слова жены и дикторши вселили в Серёгину душу страх, посеяли панику и вогнали в полнейшее беспокойство. Художник опасливо огляделся, как будто в квартире присутствовали посторонние глаза и уши, втянув инстинктивно голову в плечи. Ему почудилось, что вот прямо сейчас по лестнице стучат милицейские сапоги по его душу, звенят наручники, а следователь извлекает из папки ордер на его арест. Внезапно захотелось куда-то бежать, бежать без оглядки, просить прощения у прокурора, что никогда он больше так не будет, что он поклянётся на библии, конституции, хоть на чём поклянётся, что он тотчас исправится, что теперь он пойдёт грузить вагоны на вокзал, станет честно мести улицы, убирать мусор и делать любую чёрную работу.

Телятников подошёл к буфету, достал пузатую бутылку заграничного бренди и сделал из горла сразу несколько глотков, выдохнув перегар на жену.

— Алкаш, — скривилась супруга и удалилась досматривать новости.

Тем не менее, алкоголь привёл мысли в порядок, и Телятников призадумался. Чьи, чёрт возьми, фальшивки были обнаружены? А может, не его. Их только ленивый сейчас не штампует. Что делать? Однозначно, залечь на дно. Спокойно разобраться с составом краски, может, ещё какие ляпы исправить. Ничего, скоро всё уляжется. Кого-то схватят, разумеется. Пусть на того и списывают его деятельность. Чуть позже он опять приступит. Теперь это его призвание.

Телятников пересчитал оставшиеся купюры. От них стоило избавиться. Разобрать оборудование и спрятать в какой-нибудь камере хранения. Сложив деньги в бумажник и ничего не сказав жене, он спешно отправился на блошиный рынок. Там безопасно он разменяет все фальшивки. Какой же рынок выбрать. Однозначно, подальше от дома.

Протиснувшись в полный вагон трамвая, Телятников в который раз пощупал карман и отвернулся к окну. На площадке некстати ругались.

— Куда прёшь, козёл, — возмущалась девушка на парня, протискивавшегося в проходе, — ты мне все ноги отдавил.

— А ты чего расставила свои заготовки на три метра! Я что, по воздуху летать должен?

— Это у меня заготовки? На себя посмотри, урод.

Отовсюду толкали. Граждане возмущались, делали замечания то парню, то девушке и призывали вести себя прилично в общественном транспорте. Доехав до нужной остановки, Телятников сошёл и облегчённо перевёл дух. Надо бы хоть какого ржавого москвича прикупить. Свои колёса лучше, чем эта толкотня. Телятников полез в карман, но бумажника в нём не оказалось. Снаружи куртка была аккуратно надрезана, как раз в проекции кармана. Его банально обчистили! Щипачи ещё на улице заприметили, как он всё время проверяет карман и разыграли сцену в вагоне, чтобы отвлечь его внимание. Сволочи проклятые!

Дома Серёга изливал душу жене, приканчивая с горя бутылку.

— Как они смели! Скоты. Сколько труда было вложено в эти деньги.

— И слава богу, — отвечала благоверная, — это лучше, чем на допросах у следователя сидеть.

— А что мы жрать будем.

— Работать пойдём. Как все нормальные люди.

— Ага, много ты заработаешь.

— Зато спокойно станем спать.

Наутро Телятников мучился головной болью от выпитого накануне дрянного бренди. Её усугубили утренние теленовости.

“Вчера вечером в ювелирном магазине задержано трое молодых людей, пытавшихся расплатиться фальшивками. Продавец заметила на купюрах одинаковые номера и нажала на тревожную кнопку. В настоящее время ведётся следствие по поводу изготовления, перевозки и сбыт поддельных банковских билетов и ценных бумаг ”.

Телятников отнял со лба мокрое полотенце и отворил от изумления рот.

Это были те самые парень и девушка, которые ограбили его в трамвае. Бз сомнения они. Так им и надо! Он тоже хорош. Тиснуть один и тот же номер на несколько купюр. Немыслимо. Для профи, как он, просто детский прокол. Значит, пора сделать себе отпуск.

И Телятников стал осторожнее. Он начал вести собственный реестр номеров, научился загрязнять купюры так, если бы они побывали в длительном хождении. Он совершенствовал производство, внося в технологический процесс печатания денег собственные рацпредложения.

Поэтому его поймали и посадили только через три года.

       Все! Нет! Так дальше не возможно! Нужно такое придумать, чтобы раз, и навсегда. Чтобы гоп,  и все!

…Такие мысли часто возникли у Вадима, мужичка, лет шестидесяти,  весьма интеллигентного, лежащего на своей кровати в маленькой комнате 2-х комнатной квартиры, и глядя на свою утолщенную  шумозащищенную дверь,  от проникновения  звука. А оттуда, из большой  комнаты, всегда к нему  проникали звуки телепередачи с включенными, и очень громко звучащими  динамиками.

Все! Нет! Куплю! Так дальше не возможно!

….Идея возникла мгновенно, после посещения его друга Игоря, случайно, зашедшего к нему на «огонек»,  выпить бутылочку винца.     И под влиянием Бога Диониса,  у Вадима возник план, достойный греческому Богу хитрости и обмана —  Гермесу.

Да это был сверх достойный план!

  … К старости жена Вадима стала жаловаться на слух, как и многие пожилые люди. Но пока успешных последствий улучшения слуха, не получалось.

     К тому же она была сварлива, разговаривала с ним с увеличением возмущения,  и очень громко.

   Когда она так говорила, это  всегда выводило Вадима из себя. Он сразу вбегал в свою комнату, включал свой музыкальный центр, в котором можно было уже в 90-е годы устанавливать компакт кассеты, лазерные диски, а потом и виниловые заграничные  диски, и слушал музыку.

   Но все равно, через стены, проникал иной раз телевизионный концерт Людмилы Зыкиной, или например, доносился барабанный  звук братьев Юрия и Бориса Гусаковых,  — чечеточников, танцующих часто где-то на юге. Это было для него  страшно!

Вадим от природы обладал идеальным слухом, который не ускользнул от внимание его папы. Он обратил на это внимание, и с малого возраста отдал его в музыкальную школу по классу скрипки. При достижении 18-ти лет Вадим закончил эту школу, и у него, вдруг появилось желание слушать симфонические  оркестры, причем различал все «неровности», «искажения, или  как правильно  говорят фальшь, когда не настроены инструменты в оркестре или присутствовала ошибка исполнителей при исполнении произведения.

Он был «слухачем», т.е. мог услышать небольшое симфоническое произведение, а потом по памяти сыграть его  на ф-но без ошибок. Хотя  при прослушивании его через музыкальный центр с зарубежного винила, он жаловался, например, на плохое качество звучание колокольчиков в ансамбле, или что-то  еще, замечаемое только им.

Все! Нет! Так дальше не возможно! Нужно такое придумать, чтобы раз, и навсегда.

   Чтобы гоп,  и все!

На последней, недопитой рюмке с вином из второй бутылки, сверкнула мысль, с которой он сразу поделился  с Игорем, имевшим громадные познания в уже тогда появившейся качественной аппаратуре «Хай Энд»:

— А что, если купить хорошие наушники, чтобы можно было слушать через них эти произведения под одеялом? Одеяло поможет от постороннего звука. Да и в наушниках, скажи Игорь, будет более качественный звук, или нет?

— Ты что, сейчас на западе разработаны такие наушники, и их продают,  которые воспроизводят частоту звука от 5 до 50000 герц.  А какого диапазона звучания нет ни в любых акустических системах напольного типа!

В них будешь слушать музыку как Бог!

Покупай, но если хорошие наушники, то они очень дорого стоят! Я тебе могу подсказать и помочь вместе с тобой выбрать их. Не жалей денег!

Игорь стал азартно говорить. Его глаза загорелись. Он почувствовал, что Вадим готов купить САМЫЕ лучшие наушники, а это означало и то, что и они, иногда, будут попадать к нему домой. Ведь у него была отличнейшая современная аппаратура звуковоспроизведения. А покупал он ее всегда, когда находился в заграничных командировках.

— Вадим, покупай! Не жалей денег. Тебе все равно их пока не на что тратить . У тебя вроде все есть, ничего не нужно!

…Но тут возникал вопрос — а как объяснить свою покупку жене?

А вот здесь   всплывали некоторые сложно-финансовые обстоятельства.

Жена знала о всех его заработках и премиях, и как подобает в таких семейных обстоятельствах и по старой традиции, выдавала ему деньги на питание. Но не знала она еще об одном месте, где прятал в гараже банку с «лишними»   деньгами, положенною  в грязное ведро с отработанным машинным  маслом. Специально Вадим поставил ее в угол, но так, чтобы она была видна сразу при вхоже в гараж.

Заначка всегда требует жертв для ее бережного схрона!

   «Закон джунглей», как говорят.

Но возник и  другой вопрос: — А как только увидит она наушники, и сразу если  поймет, что наушники очень дорогие, то  скандал тогда будет слишком зверским!  — Откуда взял деньги?

Но тут Игорек заступился по мужски , за Вадима, и мгновенно выдал поговорку : «А на хитрую «ж…у»,… -«х..» с винтом!».

И сразу также отпарировал: —  Мы придумаем, да так, чтобы у нее не возникал НИКОГДА, такой вопрос при виде новых наушников, и тем более  об их цене.

Выберем самые лучшие по характеристикам, но самые худшие по внешнему виду!

Затем сел за ноут, и сразу нашел их. Вот они.

Выглядят, как обыкновенные, кругом продаваемые в наших магазинах культтоваров. Внешне,- ничего особенного, маленькие, серенькие, и дешевые.

А для тебя?  —  всего каких-то 2700 долларий. Найдешь?

Вадим согласился , и через некоторое время они лежали у него на столе в маленькой комнате.

Когда Игорь подключил их к музыкальном центру, предварительно установив золотой диск Конни Френсис, поющей под симфоджаз, он увидел счастливые глаза Вадима, которые выражали только радость.

…Жена , вошедшая  в тот вечер к ребятам, посмотрела на лежавшие наушники на его столе , которые что-то пищали (он в это момент сорвал их с головы) и аккуратно положил на фланель, лежащую на столе. И  просто громко бросила ему словами в лицо: — Опять какую-то ерунду купил.  Но поняла, что  эту ерунду часто называют наушниками, которые показывали много раз в военных фильмах, и потом домыслила, что теперь в его комнате станет еще тише, раз он не будет включать громко свои камерные и непонятные ей произведения.

Довольная вышла из комнат, хотя в ее глазах мелькало» —  Из-за такой ерунды и не стоит с  ним связываться. Пусть тратит те деньги, которые я ему выделяю на еду».

По расчетам довольных меломанов, Вадим в то время декабрьского 1999 года, произвел расчеты  за наушники,  когда  один «долларий» стоил около 25 тысяч рублей. А все это обошлось ему в NNN- ую суммочку.

Самые простые , но уже Российские наушники,  можно было уложиться и купить за несколько долларов.

Не хочу заниматься расчетом, но Вадим «кинул» свою жену-скупердяйку на более чем в 1000 раз, которая всегда была «смотрящей» за его доходами по жизни.

При этом он теперь стал слушать в спокойной обстановке понравившиеся ему музыкальные произведения…

При этом он остался доволен, что в руках у него находятся одни из самых лучших наушников , выпускаемых на мировом уровне.

При этом он не пожалел о тех доллариях, которые были у него спрятаны в грязной банке.

(быль)

— Опять она, — недовольно покачала головой кондуктор, увидев вошедшую в заднюю дверь троллейбуса пьяную, с синяками и ссадинами на лице женщину, одетую в помятую коричневую юбку и дырявую в нескольких местах кофту. – Ты меня, Райка, достала!

— Люся… мила… — та приложила ладонь к груди, — в последний раз, честное слово.

— Ты вчера то же самое говорила. Давай или плати, или выметайся, — и она направилась к вошедшей.

Та отпрянула.

— Ну, ради Бога, Люсенька, ни гроша… а на вокзал вот так нужно, — сморщившись, она провела ребром ладони по горлу.

— Бутылки собирать на опохмелку? Контролер войдет – шкуру с меня сдерет!

— Помилосердствуй, дорогая, больше не сяду, вот те крест! – И, перекрестившись, Раиса с таким отчаянием в глазах посмотрела на кондуктора, что та лишь махнула рукой.

— Век за тебя молиться буду, — женщина буквально рухнула на свободное место. Затем положила на колени свою потертую сумку и принялась в ней копаться.

Некоторые из пассажиров, войдя в троллейбус, хотели было сесть рядом с Раисой, но, присмотревшись, проходили дальше в салон. Та провожала их с ухмылкой…

А когда рядом с ней появились трое ребят, у каждого из которых в руке было по бутылке »Клинского», она привстала:

— Мальчики, миленькие, — глаза ее блеснули, — угостите пивком. Так страдаю! – И она сделала свой излюбленный жест – приложила к груди ладонь.

Те взглянули на нее и заулыбались:

— Синюшница…

— Ну, пожалуйста, оставьте хоть глоточек, — Раиса скорчила жалобную гримасу. И вдруг встрепенулась: — А я вам спляшу, хотите?

Она выскочила на заднюю площадку и, взвизгнув, пустилась вприсядку. Повалилась на ступеньки, снова поднялась и внезапно запела заливистым голосом:

— Во саду ли, в огороде

бегала милиция.

Задирайте, девки, юбки:

будет репетиция!..

Парни громко рассмеялись. Один из них захлопал в ладоши, а другой изловчился и прицепил сзади к воротнику ее кофты пустую пачку из-под сигарет. Женщина свистела, улюлюкала и время от времени вставляла в частушки крепкое словцо.

— Ну-ка сядь на место; иначе вылетишь отсюда, как пробка! – крикнула кондуктор.

Та, тяжело дыша, подняла кверху ладони – мол, заканчиваю.

Ребята, продолжая улыбаться, направились к выходу; и один из них со словами »Майя Плисецкая» сунул Раисе в руку бутылку с остатками пива.

— Мне б годков десять скинуть, — бросила она им вдогонку, — я бы вам не такое сбацала!..

И присосалась к бутылке, словно младенец к соске… Затем вытерла ладонью губы и, шатаясь, медленно побрела по салону, окидывая взглядом пассажиров.

Подсела к мужчине в темно-сером костюме с галстуком.

— Вы не одолжите мне червончик? Ради Христа, очень нужно… — и, увидев, с каким отвращением тот взглянул на нее, пролепетала: — ну, хоть сигареткой угостите…

Мужчина отвернулся, процедив сквозь зубы:

— И это женщина… Ни стыда, ни совести…

— А? – не расслышала Раиса. И, глубоко вздохнув, проговорила: — Я ведь тоже такой могла быть, интеллигентной, — махнув рукой, она прыснула со смеху… Затем успокоилась и продолжила: — Учительшей готовилась стать в начальных классах, детишек любила до ужаса! Порой до полуночи за учебниками сидела – к сессии в нашем Пединституте готовилась. Мама иногда как крикнет: » Гаси свет, мне завтра на работу к семи утра!» Мы с ней тогда в коммуналке жили, ох и бе-едно! Она лаборантшей была в »Красном Кресте», в анализах копалась. Бывало, одни сухари с ней грызли да сладкой водичкой запивали… А тут я с Эрвином познакомилась – это племянник нашего декана, его родители еще при Брежневе на Запад сбежали… Так мама знаете как загорелась: »Давай охмури его, — говорит, — может, он тебя в свою Норвегию вытащит!»

И точно. С полгода мы с ним по кино да кафе потыркались, помиловались; и однажды он мне так смущенно говорит: »Рая, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Родителям уже написал, они согласны нас с тобой принять…»

У меня от этих его слов аж дыхание перехватило. Да и не мудрено – из нашей нищеты вырваться. А уж за такого парня выйти – умного, непьющего – было верхом мечты любой девчонки!

Стала летать к Эрвину на свидания как на крыльях… Но однажды чую – на соленое меня потянуло… Бегом в женскую консультацию. И верно – »залетела»! Обрадовалась! Даже начала вязать для малыша носочки, погремушку купила… А когда Эрвину об этом сказала, он так и взбесился: »Ты что, — говорит мне, — с ума спятила? Нам с тобой еще нужно выучиться, получить хорошую работу… Да и просто пожить в свое удовольствие, мы ведь не старики!.. В конце концов я просто морально не готов именно сейчас стать отцом…»

Долго уговаривал »прервать беременность»; даже намекал, что уедет к себе один. Это меня и доконало – испугалась упустить свое счастье.

Раиса вздохнула.

— Хотела найти врача у нас, — она стала нервно теребить сумку, — а Эрвин говорит: »Не смей. Здесь одни кустари, весь живот тебе изрежут. Приедем к нам – все сделаем по-человечески…»

Ну, а пока свадьба, оформление загранпаспортов, переезд – я в их клинику уже на шестом месяце пришла. Вот с таким пузом, представляете? – Она показала руками. – Пришлось »малое кесарево» делать… Но зато вычистили аккуратно, без осложнений прошло. Одно слово – заграница!

И жизнь вроде бы как конфетка началась. Эрвин меня колечками да сережками задарил, платьев и костюмов накупил без счета; все к своим знакомым в гости водил, на смотрины, – я ведь в юности красавицей была! Все ахали, глядя на мои пухлые щечки и алые губки… А меня такая тоска взяла – хоть волком вой!

Однажды вечером заглянула в маленький шкафчик на кухне – а там несколько бутылок стоит. Взяла одну, со светло-коричневой жидкостью; на этикетке написано по-ихнему: »Виски». Откупорила, понюхала – фу-у, клопами воняет! Нос пальцами зажала и глотнула. Потеплело внутри, и вроде бы веселее на душе стало… Наутро опять… А после и пошло-поехало: французский коньяк, итальянский ром… Эрвин сначала меня ругал, после бить начал… И в конце концов дал мне пинком под зад – катись, мол, »колбаской», откуда явилась. Все вы, русские, говорит, – беспробудные алкаши…

Она надолго задумалась — видимо, вспоминая прошлое…

На конечной остановке мужчина в сером костюме встал. Раиса посторонилась; затем попыталась ему еще что-то сказать, но тот поспешил к выходу.

— Люсь, — обратилась она к кондуктору. Но та, перебирая бумаги в кабине водителя и что-то в них записывая, отмахнулась от нее, как от назойливой мухи…

И тут к »синюшнице» подошел неизвестно откуда взявшийся грязный щенок и несколько раз лизнул ее руку, свисавшую с сиденья.

Раиса вздрогнула и, улыбнувшись, погладила того по головке… Потом с грустью сказала:

— Знаешь, лохматый, я опять не смогу, грех ведь, — и из ее глаз потекли слезы, — почти каждый день сюда приезжаю… подхожу к березке на берегу Клязьмы (там такая тишина и благодать!), и все бестолку… Но с ней, — она показала щенку торчавший из сумки конец веревки, — намного легче. Когда знаешь наверняка, что в любой момент можешь накинуть ее на шею и… А иначе невмоготу, дружок, поверь. Иначе опять, уже в какой раз, вижу чистую, в кафеле, »операционную», улыбающихся медсестер… и ее… как мне говорили, »бездушную массу», которую очистили от плаценты и которая… внезапно запищала, словно цыпленок, и… потянула ко мне свои крохотные ручонки… — Раиса беззвучно заревела. – А мужик в белом халате сдавил ее горлышко… блестящими щипцами… Хруст был такой, что даже врачи сморщились!… — Она наспех вытерла глаза рукавом кофты и зашмыгала носом. – Со мной в палате одна баба лежала, Карина. Так она, сказывали, каждый год »облегчалась», ее уже вся больница знала. И ничего, после этих процедур веселая была. »Мое, — говорит, — нутро, что хочу с ним, то и делаю»… Даже статистику вела – сколько пацанов в »утиль» отправила, а сколько девок… А я так и не узнала, кто у меня был, — сынок или доченька…

Она высморкалась, несколько минут сидела молча… Наконец, встала, взяла свою сумку и пустую бутылку из-под »Клинского».

— Пошли, доходяга, поищем чего поесть, — и направилась к выходу.

Щенок, виляя хвостиком, побежал за ней…

Великая Отечественная война в ХХ веке разделила жизнь всего народа на три эпохи, мирная довоенная жизнь, выживание во время войны, и послевоенное время восстановления мирной жизни.

Октябрьская революция и последующая Гражданская война наверное разделила две эпохи еще более глобально, но поговорить с живыми свидетелями того времени уже не получиться. А вот про довоенную жизнь мама много рассказывала…

Первое, что меня поразило — наличие часов в доме было признаком достатка, и она с гордостью сказала, что у них были ходики с гирьками и кукушкой. Электричества не было. К ним электричество провели уже далеко после войны. Свою дипломную работу мама писала еще при керосинке. Радио не было. В каком году появился первый радиорепродуктор на улице она уже точно не помнить, но это был главный источник информации. Когда радиорепродуктор вещал, то все собирались и обсуждали новости.

Если не у всех были часы и не было радио, как же тогда люди ориентировались во времени. Опоздание на работу приравнивалось к вредительству и строго наказывалось. Для этого и существовал заводской гудок. И слышно его было за многие километры. Первый гудок был утром, будил на работу. Второй — обозначал начало смены, потом обеденный перерыв и окончание работы. И так до начала 50-х годов.

Дед мой ездил на работу из станицы в город Луганск, работал там на паровозостроительном заводе. Обед его обычно состоял из литровой бутылки молока, которая затыкалась бумажной пробкой, и свежеиспеченной лепешки.

Мой молодой родственник задал вопрос: а что на заводе не было столовой? Один это вопрос показывает насколько мы живем в разное время. У меня, например, такого вопроса даже не возникло, когда мама рассказывала.  Столовая наверняка была, но для единственного кормильца большой семьи с четырьмя маленькими детьми это было роскошью.

Как же проводили время в отсутствии электричества и радио, не говоря уже о телевизоре или планшете. Мама с большой теплотой вспоминала вечера, когда их отец на полу стелил меховой кожух, мама пекла вкусные горячие лепешки, все дети собирались вокруг папы и он рассказывал многосерийные сказки на несколько вечеров.

Дедушка вообще был большим выдумщиком. На станцию нужно было пройти через небольшую рощу. И вечером, возвращаясь с работы, он все время приносил гостинец, то от зайчика, то от лисички. Придет с работы: бежал мимо зайчик, встал не пенек и говорит мне — передай гостинчик Марусеньке. И хлеб тот был слаще пироженного.

В 1933 голодном году им пришлось продать свой теплый и большой дом. Была сильная засуха, жара, в полях ничего не выросло – погорело на солнце. Был такой лозунг «Поможем детям Поволжья», там в степях все погорело и особенно много детей умирало.

А у них был еще сарай, подвал и двухкомнатный маленький домик. Первоначальное назначение его я не знаю, но он был сделан по такой же технологии как и большой дом, т. е. теплый дом, только были земляные полы. Стояла большая печь для приготовления еды и тепла в доме. Вот в него они и перешли жить в 33 году. Меня удивило с какой легкостью мама про это сказала, только подчеркнула: зато никто не умер от голода.

Бабушка, как большинство женщин в станице, вела хозяйство и воспитывала детей. Делала все легко, напевая песни. На праздники застилала земляной пол травой, на Троицу это был душистый чабрец, благо в степях его много росло. А в 1940 году случилась трагедия, она умерла от заражения крови.

Мама рассказывала: «После похорон папа сел, взялся за голову – на руках четверо детей, а он один, и работник, и кормилец, и хозяин и родитель. И начал папа искать не столько себе жену, сколько нам мать. Претенденток было много, но он смотрел как эти женщины относятся к детям. Трое было, но все они папу не устраивали по отношению к детям. Потом его познакомили с Галиной Алексеевной, нашей будущей мамой, с которой мы пережили худо-бедно войну».

От себя скажу: низкий поклон этой женщине, которая смогла в тяжелое военное время сберечь четверых чужих детей от голода, болезней, насилия и угона в Германию.

Но об этом в следующем рассказе.

(событие середины 90-х)

— Подкатывай, жду, — положив телефонную трубку, Наталья чуть не подпрыгнула от радости.
Поглядев на себя в зеркало, причесалась. Затем бросилась на кухню и, открыв холодильник, схватила припасённую к наступающему Новому Году бутылку шампанского, разделанную селёдку с луком и банку маринованных огурцов. Подумала: “Стыдоба! Стас, наверное, от такой муры давно отвык, теперь икру ложками уминает…”
Вбежав в свою комнату, выдвинула из угла стол и, накрыв его клеёнкой, расставила угощение.
Подсела к парализованной старшей сестре, лежавшей на кровати.
— Побудешь у Ирины, — кивнула в сторону соседней комнаты, где жила их квартирантка. – Она как раз умчалась к матери в деревню. Такой подходящий момент! Я уже Стасику позвонила – прямо в его “тачку”. Он теперь “крутой”, большими баксами ворочает… Говорит, от своей “приблуды” устал и летит ко мне “на всех парах”. Так что встаём…
И она взялась приподнимать Ольгу. Однако неожиданный скрип, раздавшийся в прихожей, заставил её вздрогнуть. Кто-то открыл ключом входную дверь.
Наталья вышла.
— Ирина Сергеевна? Что-то забыли?
— Представляешь, Наташенька, — женщина шмыгнула носом, — из-за вчерашнего снегопада рейсы на Сосновку отменили. Сказали, дорогу так замело, что можно завязнуть в поле…
Затем, раздеваясь, она принялась говорить, что ничего страшного нет, повидается с мамой в следующий раз… Но Наталья уже ничего не слышала, у неё потемнело в глазах…
— Случилось что? – заметив её волнение, забеспокоилась Ирина Сергеевна.
— Всё о кей, — очнулась та, вошла в свою комнату и, прислонившись спиной к стене, закрыла лицо руками…
“Как быть? Попросить эту учительшу, чтобы сестра посидела у неё? Исключено! Эта дама таких “строгих правил”, что запросто пожалуется тётке. А та может устроить грандиозный скандал и, чего доброго, через суд лишить меня опекунства над Олькой — а значит, и права на получение её “инвалидных”… Отнести её на кухню? Тоже глупо: Ирина, как всегда, пойдёт готовить на ужин свою вонючую яичницу и увидит…Принесла её нелёгкая, ведь уехала же!..”
Она простояла у стены несколько минут, так ничего и не решив…
Со двора донёсся шум подъехавшей машины. Наталья кинулась на балкон, глянула вниз: он! Вышел из “шестисотки”. Длинное чёрное пальто, огромный букет алых роз!.. Наклонившись к водителю, что-то ему сказал и направился к подъезду.
У Натальи гулко забилось сердце: сейчас Стас поднимется на четвёртый этаж, войдёт в её комнату и… Она заметалась туда-сюда… И вдруг как молнией ударило!
Бросилась к шкафу и, открыв дверцу, принялась лихорадочно перебирать вешалки с одеждой… Вот они – старая, объеденная молью шуба, бабушкин дырявый платок, варежки! Кое-как надела всё это на сестру и, подхватив её под руки, потащила на балкон… Усадила её там на стул; но едва метнулась назад, та заголосила.
— Чего тебе? – Наталья наклонилась к сестре.
Съёжившись от холода, Ольга ревела.
— Потерпишь. Вон какой на тебе мех, — Наталья подняла воротник её шубы. – А вечером я тебя горячим чаем напою. Или шампанским, если останется… Ну, хватит. Стасик услышит – что обо мне подумает? Вдруг тогда больше не придёт?
Но та не умолкала и, казалось, силилась что-то сказать…
— Слушай, дубина стоеросовая! – У Натальи сжались кулаки. – Разве я виновата, что тебя тогда с родителями этот долбаный “КАМАЗ” раздавил?! В честь чего я должна из-за тебя ставить на своей жизни крест?!
Схватив сестру за плечи, она начала неистово её трясти.
— Прекрати орать, идиотка! Мне двадцать лет, а я до сих пор не жила как нормальная баба! Знаешь, как осточертело убирать за тобой дерьмо и всякий мусор! – Наталья выхватила из руки Ольги засаленную бумажку, порвала её и бросила в угол.
Затем ринулась к письменному столу:
— Значит, по-хорошему не хочешь…
И хотя Ольга неожиданно притихла, только изредка всхлипывала, Наталья вернулась с куском широкого скотча и с силой придавила его к губам сестры. Однако – видимо, от мороза – скотч отклеился и упал на колени Ольги.
И в этот момент в прихожей раздался звонок.
Вбежав в комнату, Наталья быстро закрыла балконную дверь и задёрнула занавески…
… Повесив пальто Стаса на вешалку и убрав его ботинки, она проводила молодого человека к себе.
— Располагайся, а я заварю чай…
На кухне сказала Ирине Сергеевне, что это их с Ольгой давний знакомый и что они немного с ним посидят. Глянула на часы: половина седьмого.
Войдя в комнату и закрыв дверь на крючок, чуть не ахнула: на столе были расставлены бутылка “Белого аиста”, коробка шоколадных конфет, фрукты, лимонад и прочая вкуснятина.
— Прошу, — Стас пододвинул ей табуретку.

… После шампанского и коньяка у Натальи закружилась голова и сладко заныло в груди… Они принялись вспоминать свои прежние свидания, “тусовки”, дружков-приятелей. Хихикали… Затем Стас начал без умолку тараторить, что он совершил в своей жизни “величайшую глупость”, расставшись тогда с Натальей, и что Маринка оказалась “занудой, каких свет не видел”…
— Так соскучился по чему-то настоящему, душевному, — заключил он и, придвинувшись к подруге, обнял её за талию… А когда они вдоволь нацеловались, он прибавил звук телевизора и, погасив свет, принялся лихорадочно расстёгивать на её блузке пуговицы…
… Выступившие на вечернем небе звёзды, которые Наталья видела сквозь уголок зашторенного окна, словно покачивались на волнах; а луна будто улыбалась ей, разделяя её блаженный восторг…
Время от времени Стас откидывался на спину, брал со стола бутылку “Белого аиста”, отхлёбывал из горлышка и, немного отдышавшись, вновь погружал себя и подругу в бесконечно сладкое безумие…

… Только ближе к десяти вечера он зажёг свет и стал быстро одеваться.
— Жаль, тороплюсь. Это было что-то.., — полушёпотом проговорил он. – Через пару деньков позвоню. Посидим в ресторане и — к моему “корешу” на хату, – вот где все удобства!..
И он поцеловал разгорячённую Наталью в щёку…
… Проводив Стаса, она вошла в свою комнату и взвизгнула от восторга:
— Класс!
Бросив в рот конфету, раззанавесила окно.
Втащив сестру, сняла с неё шубу, платок, варежки и только тут увидела, что на ногах у Ольги были одни тонкие носки… Очевидно, одевая сестру, Наталья в спешке забыла про её валенки, отчего та и пустилась в рёв.
— Тьфу, чёрт!
Потерев ей холодные ступни, дала глотнуть коньяка. Затем уложила в постель и, накрыв одеялом, села рядом.
— Знаешь, всё было как в сказке. Только бы он позвонил в субботу. Если у нас с ним что получится, я стану самой счастливой на свете!
И ей на миг показалось, что Ольга попыталась улыбнуться…

… Наталья проснулась рано утром от громкого кашля, доносившегося сбоку. Потрогала лоб сестры – горячий, как огонь!
Включила свет… Ольга была мокрой от пота. Хриплое и частое её дыхание не на шутку испугало Наталью. Пришлось звонить “03”…
Подозрение прибывших врачей пало на двустороннюю пневмонию…
Пока больную несли на носилках до первого этажа, Наталья ходила по своей комнате из угла в угол и, кусая ногти, пыталась сообразить, что бы такое можно было соврать Ирине Сергеевне и своей тётке, объясняя случившееся…
А когда вышла на балкон, чтобы проводить взглядом отъезжавшую “скорую”, заметила в углу покрытые инеем кусочки фотографии, которую она вчера выхватила из руки сестры и, приняв за мусор, порвала.
Внесла их в комнату и, приложив на столе один к другому, увидела давний эпизод своего детства: совсем ещё маленькие Наташа и Оля, крепко обнявшись, визжали от радости…

…Сейчас настроение снежно- воздушное. Летит  легкий белый ветерок с примесью  мелких крупинок. Хорошо на улице! Хочется просто выйти на улицу и подышать тем ,оставшимся для нас несколькими месяцами зимы, которой нам не доставало в течении уже нескольких лет.

Просто хочется…

И мы решились на это, хотя вспоминаю, что «это оно» произошло ровно десять лет назад. В январе, и тогда не было таких «метелей».

Это просто повелел «Всевышний». Спасибо ему!. И немного изменил погоду…

Из Афона  привезли сокровищницу в Храм Христа Спасителя в Москву » Дары Волхвов»! И открыли свободный вход для прикосновение к этому Божеству! А вспомните, что это было в течении 7-13 января 2014г. Ровно десять лет назад.

Мы с дочерью, решили посетить Храм сразу после Рождественской ночи.

Сначала поехала моя дочь Вика,  занимать очередь, а затем, чтобы скучно не было ей, через полчаса и я.

… Но очередь к Храму растянулась на более чем полтора километра. А мы,  прошли за полчаса всего несколько метров.

В то время  было что-то около четырех часов дня. А в четыре,  — начиналась служба в Храме, так это еще 2 часа стояния в очереди. На это по расчету, нам  на путь от Крымского моста (видно на фото) и до Храма Христа-Спасителя, было отведено время не более четырех часов.

Это конечно, не реально! 1.5 км.со скоростью движения очереди  —  50 метров в час.

Мы не решили испытывать судьбу, и поехали и с ней домой. Я думал,  что на этой неделе будет еще время посмотреть на Дары Волхвов и побывать в Храме. Конечно жаль. Но что делать?

Оказалось, что это были наши благочестивые, но не сбыточные мечты!

…..У писателя  О.Генри есть прекрасный рассказ -» Дары Волхвов».

А вообще -…Волхвы, это те, что принесли дары младенцу в яслях, были, как известно, мудрые, удивительно мудрые люди. Они то и завели моду делать рождественские подарки….- ( дословно из его прекрасного рассказа).

Я сразу по приезду, еще раз перечитал этот рассказ.

О.Генри – великолепный писатель, который,  как и Брет Гарт, Луи Буссенар, М. Зощенко,  и др., писали рассказы, которые мне по душе.

И  мне кажется, что мои наброски из встреч с повседневной жизнью, как Северин (муж Дины, моей старшей дочери), называет их «Рассказы для чаепития», которые он хочет издать,  чем-то чуть-чуть слегка напомнит  эти новеллы.

Когда ты чувствуешь желания души. Такие искренние, настоящие, живые. То надо следовать им.

Если по каким-то причинам, скорее всего, тобой овладевает страх, ты не делаешь то, что хочет душа. Ты начинаешь болеть в прямом смысле этого слова. Организм протестует, он не даёт тебе силы и здоровья для жизни в целом, ты угасаешь.

Мысли, что ты какой-то не такой и у тебя точно не получится- это мысли страха на самом деле. Потому как, испытывая страх перед чем-то, мы как будто начинаем себя уверять, что точно из этой затеи не выйдет ничего хорошего. И самое простое- это пойти на поводу у эго и прошлого опыта и найти в себе все недостатки, которые только возможны. И убедиться, что ты уж точно бы не справился. Стах опасен тем, что он окутывает нас. Мы каменеем и не можем двигаться. Тучи как будто надо нами сгущаются, и впереди только мрак. Потому что в новое двигаться страшно, там же не известно, что будет. И обычно неизвестно равно плохо для нашего эго. А если подумать, что мы боимся на самом деле не того, что не получится. А то, что получится, да еще в каких-нибудь невероятных масштабах. И мы окажемся не готовы. Потому как считаем себя маленькими, никому не нужными и никому не интересными. И мы правда можем не справиться с тем успехом, который, возможно, получим, если рискнуть и в моменте вдруг поверить в себя и свою всемогущность.

К своему успеху надо быть готовым. Для этого надо по чуть-чуть делать шаги в направлении взращивания своей ценности для себя и мира. Проговаривать слова любви себе прямо в глаза перед зеркалом- самое простое, что можно делать. И слушать ежедневные аффирмации, а так же писать хотя бы по 10 благодарностей каждый день за то, какой ты и как у тебя все хорошо. И постепенно, такими маленькими шажочками, вера в себя, свои силы и свою ценность начнет крепнуть. И потом, когда вдруг опять почувствуешь желание своей души, ты будешь более внутренне готов пойти в свой страх. Что-то новое всегда страшно, когда нет внутренней опоры на себя и веры в себя. Когда же стержень самоценности начинает появляться, что-то новое становится просто увлекательным приключением. И если вдруг в этом новом опыте что-то будет идти не так, внутренняя опора на себя не даст уйти в минус и самобичевание, что-то типа: «и не надо было начинать, вот видишь, все опять, как всегда, не получилось». С внутренней опорой это будет просто интересный опыт. Но если это реальное желание души, то не получиться просто не может. Если началось внутреннее взращивание любви к себе, и вы решили пойти в свой пока ещё страх с точки зрения своих ощущений. Вас ждёт успех, потому как желания души- это то, ради чего вы родились здесь.

И вот я пару дней назад, наконец, осуществила желание своей души, которое чувствовала с самого детства. Я стала волонтером в приюте для собак и кошек. С детства мечтала быть ветеринаром. Но я не переношу вид крови и все, что проходят в мед. вузах, для меня за гранью понимания, как это можно все спокойно изучать, а потом еще и делать. Любовь к животным не давала мне покоя и уже тогда думала о том, что хочу связать свою жизнь с ними. В детстве много смотрела передач по National Geographic о том, как люди по всему миру помогают животным. Особенно запомнился момент, когда следят, как черепашата доползают до океана. Во взрослом возрасте, когда стала искать подобные волонтерские путешествия, наткнулась на тот факт, что эта история всегда платная, то есть ты едешь помогать и при этом платишь кучу денег за участие и проживание там. Поэтому пока эта история так и осталась моей мечтой.

И вот в том году у меня появилась возможность поехать пожить в другую страну, а именно во Вьетнам. Я честно никогда не грезила именно этой страной, но обстоятельства сложились так. И я решила не упускать шанс, так как ещё одной моей мечтой было жить по полгода в России и полгода заграницей. Приехав во Вьетнам, в город Дананг, я узнала, что здесь есть клиника и приют с таким же названием Paws for Compassion. Долго не решалась написать им, так как английский у меня не очень, я понимаю все, а говорить очень сложно, почти не могу. Ну и сам факт, что животные уличные, им плохо сделал человек и не понятно, как они себя буду вести, тоже внушал страх. Потом у меня не было прививок, которые были указаны как желательные, вдруг укусят. В общем, отговорок нашла кучу, почему не надо мне это все. Хотя внутри понимала, что это именно желание души, именно её мечта, то самое ценное, что есть. Через какое-то время отправила все же анкету. Ответа не было. Решила, что я им не подхожу. Но мысль не покидали меня. Было ощущение, что упускаю супер возможность. Шли месяцы, я об этом все время думала, переживала, что сдалась, плохо себя чувствовала. В один день я проснулась и решила, что- либо напишу сейчас, хоть страшно, хоть не знаю, как буду общаться, хоть нет прививок, либо перестаю об этом думать и отпускаю этот вопрос.

Мне ответили через пару дней. И вот я сходила. У меня не возникло чувства, что я сделала что-то невероятное, то есть не было ощущения супер радости. Для меня это хороший знак, я как раз учусь чувствовать себя все время отлично, а не волнами быть то на пике радости, то на пике печали. Я переживала в тот день только из-за одного, что обучать меня будет вьетнамка. У вьетнамцев свой английский, супер не понятный. Но все опасения развеялись, когда меня встретила прекрасная девушка, американка с естественно супер английским. Я абсолютно все поняла, что она говорит. Сама территория приюта большая. Сейчас там 10 собак. Это мало для таких приютов. После того как собак вылечат, они проходят реабилитацию в специально отведенном месте и потом уже допускаются к другим собакам и людям волонтерам. Они какое- то время привыкают к атмосфере, к людям и со временем адаптируются. И чаще всего их забирают оттуда добрые люди к себе в семью на совсем. Из этого приюта хвостики отправляются по всему миру. Потом какое-то время люди присылают фотовидео отчеты о том, как собака себя чувствует и насколько все у нее хорошо. Собаки в этом приюте- отдельная любовь. Очень милые и ласковые. Есть парочку, которых видимо слишком сильно обидел человек, и они боятся, когда подходишь к ним. Но это пока. С такими замечательными людьми вокруг это точно не надолго. Есть две собачки с перебитыми задними лапками. У них отдельный огромный вольер. Им каждый день делают массаж, который реально дает видимые результаты. Одна собачка еще пару месяцев назад не ходила, а теперь уже немного криво и косо, но бегает на всех своих четырех лапах. Наблюдая за такими изменениями, сердечко очень радуется. Кушают они премиальный корм. Собаки ухоженные, шерсть у многих лучше, чем у моего пуделя)) Видно, что здесь к ним очень хорошо относятся и очень любят. Волонтерское движение очень развито. Одна девочка по имени Перл не отходила от меня, но скорее всего она так добра ко всем. Ее сбила машина и человек оставил ее погибать. Было много внутренних травм, но она выжила и нисколько не озлобилась на мир. Есть даже мысли забрать её себе. То, что она моя любовь, это уже факт. Игрушек на земле не было, когда я там была. И вот я сижу я глажу ее и еще одну собаку. Перл встала и ушла, потом вернулась и положила мне в ноги сухой листик. Я чуть не расплакалась. Это было супер трогательно.

После у меня было естественно чувство усталости и в то же время ощущение радости, что я, наконец, исполнила свою мечту. Весь день было состояние лёгкости и ощущение, что могу свернуть горы и я всемогущая. Поделилась своей радостью с тетей, и она тоже мне написала, как будто в подтверждение от Жизни, что я очень мощная и могу абсолютно все. Поэтому надо следовать своим внутренним импульсам и если что-то очень хотите всем своим нутром, то надо делать, даже если первые разы будет страшно. Такие действия, во- первых, взращивают состояние всемогущности, а во-вторых, дают кучу энергии. Вы говорите себе «ДА», а значит говорите жизни «ДА». Вы проявляетесь, следуя внутреннему голосу, жизнь вас замечает и дарит вам свою любовь. Кажется, что это фантастика, а это и есть настоящая жизнь во всем своём великолепии.

Хочу Вам поведать свою печальную историю о том, как я спутался с самой настоящей ведьмой! Хотя такое себе никогда и представить не мог. Но то, что видят глаза через розовые очки сейчас, и то, что почувствует сердце через некоторое время, могут остро разниться между собой. А началось всё сказочно и интригующе заманчиво. Однажды свела меня моя окаянная судьба с милой бабкой. С виду обычная, шестидесяти лет отроду. Я же ещё был молодым мальчиком, который, как и все пацаны моего возраста, ходил на ночные дискотеки и тайно мечтал стать любимым бойфрендом Ольги Бузовой. Но на моём пути нежданно-негаданно и даже немного коварно подвернулась та самая бабуся. Не стану утомлять читателей описанием того, как мы с ней познакомились, но просто скажу, почему я спутался с ней.

Двухэтажный коттедж в живописном пригороде, «BMW X5» и кошелёк, постоянно лакомящийся до неприличной отрыжки долларами. И хотя Ольга Бузова, конечно, была более аппетитна, но слишком недосягаема, как ночная звезда. А здесь-вот она. Старая, но социально обеспеченная бабка премиум-класса. И постепенно через ужины при свечах и песни под гитару у вечернего костра наши сердца незаметно воссоединились, а на пальчиках сверкнули золотом высшей пробы обручальные кольца. С тех пор я каждый день с нетерпением ждал того заветного дня, когда, наконец-то, торжественно откроется наследство. И, просыпаясь по утрам, я ощупывал свою бабку. Но она всё не коченела и не холодела, продолжая оставаться бесперспективно живой. А время неумолимо шло вперёд. И вот уже первый иней показался и на моих чёрных волосах, которые изрядно поредели в районе макушки. Поэтому мне пришлось решительно брать ситуацию в свои руки, чтобы в ближайшие дни филигранно завершить эту затянувшуюся историю о Ромео и Джульетте на современный лад. Однако крысиный яд, который я с тривиальным умиротворением подмешивал бабусе в сахарный песок, почему-то оказался совершено бесполезен. Старушка сластила им свой чай, спокойно его пила и продолжала невозмутимо жить. Глядя на неё, я сам решил в экспериментальных целях опробовать его на себе. И буквально через десять минут ко мне в гости нагрянул Дристун Иванович, с каким я интимно уединился в туалете, вспоминая недобрым словом и амбарных мышей, и подвальных крыс. Бабке даже пришлось поставить мне клизму, что развеселило её едва ли не до слёз. Но я не сдался и духом не упал. И буквально на следующей неделе мы с моим лучшим другом и его верной овчаркой затаились в кустах в ожидании моей бабки, которая должна была возвращаться из фитнес-клуба. Когда она показалась на горизонте, мой товарищ скомандовал псу: «Фас!» -И он галоппом помчался в сторону ничего не подозревающей старушенции. С замершими от волнения сердцами мы смотрели ему вслед. Но, видимо, псина сообразила неправильно, так как уверенно проскочила мимо бабки и отчаянно вцепилась в перепуганного мужика, который стоял у памятника первому космонавту Юрию Алексеевичу Гагарину и с улыбкой разговаривал с кем-то по сотовому телефону. Пришлось моему другу истошно бежать за собакой, чтобы разнять их, устроивших прилюдную грызню в пух и прах на глазах у прохожих в клубах придорожной пыли…

Но, если Вы думаете, что я сложил свои руки, то ошибаетесь. Уже на следующей неделе мы с моей бабусей пошли на пешую прогулку. Наш маршрут пролегал мимо девятиэтажки, в которой на первом этаже в прошлом месяце открылся очередной магазин «Магнит». Высоко на крыше этого дома в волнительном ожидании с кирпичом в руке и окурком во рту прогуливался местный алкоголик, которого я хорошо знал лишь в лицо. Однако он очень легко согласился за бутылку водки вдруг «случайно» уронить этот прямоугольный камень, когда внизу замаячит в белом платке буйная голова моей старушки. И вот вверху уже послышался пугающе приближающийся к земле свист. Он становился всё громче и громче, и я зажмурил свои глаза в предвкушении. Ещё мгновение-и моя пресная жизнь перевернётся! Эта старуха из полуживой воблы, наконец-то, превратится в дохлую золотую рыбку. Её имущественное достояние по описи перейдёт ко мне! И теперь я смело смогу написать любовное письмо Ольге Бузовой, галантно приглашая голосистую красотку в ресторан…

Бах!-и в моих глазах сочно вспыхнули искрами бенгальские свечи…

Я очнулся на больничной койке с забинтованной головой и шишкой на макушке размером со среднестатистический огурец. Целый месяц мне пришлось в унынии лечить сотрясение мозга. И за весь срок пребывания в лечебнице я пришёл только к одному неутешительному для себя выводу: моя старая жена — самая настоящая ведьма! Её не берёт ничто! Словно она заговорённая.

Поэтому после выписки я тут же отправился в ближайший отдел полиции, где и рассказал во всей красе эту новость, призвав стражей порядка немедленно связаться со святой инквизицией. Озабоченные сотрудники правоохранительных органов успокоили меня и вежливо предложили немного подождать, пока они созваниваются с этой службой. И вскоре в участке показались два здоровенных санитара в белых халатах, которые настойчиво попросили меня показать им лично эту страшную ведьму. И мы поехали на машине с красным крестом, решив заскочить по дороге на минуту в один белокаменный дворец с высоким неприступным забором, где меня неистово попросили остаться. И я согласился. Причём не зря. За дверями с цифрой 6 оказалась щедротная на простор палата, которая сразу же мне приглянулась. Санитары пообещали совместно со святой инквизицией разобраться с моей неуязвимой бабкой. Поэтому я спал спокойно и безмятежно.

Но иногда ночами ко мне приходили сны о прошлом. В них я видел тот самый вожделенный коттедж и упоительно престижную «BMW X5». В те минуты с моих дрожащих губ невольно срывался ностальгический вой, преисполненный волчьей тоски и овечьего умиления…

Меня в детстве били и ничего, я нормальным вырос. Знакомая фраза? Может вы и сами так говорите? Тогда этот пост для вас.
Мой отец бил меня всё детство. Он не был буйным пьяницей или асоциальным элементом. Просто считал, что так правильно.
Только лет в пятнадцать я набралась смелости спросить «Почему?»
Ведь мне сложно представить, чтобы ребенок мог совершить что-то такое, за что человек, в разы больше и сильнее его, начал бы его бить…

Сегодня ехала в метро, жуткая давка. Стоит девушка в черном пальто, а сзади нее трется мужик, суетливый такой, противный. Подъезжая к станции, и я, и девушка собрались выходить. И тут я замечаю белое пятно сзади ее пальто. 

Я подошла и смущенно сказала...

Муж стеснительный, поэтому я всегда старалась вести себя немного сдержаннее, чем есть на самом деле. Особенно дело касается секса. 

Однажды мы с друзьями отмечали день рождения товарища, ну я и выпила маленько, а так как организм не привык к алкоголю, домой пришла немного подшофе...